Чингисхан. Сотрясая вселенную
Шрифт:
Расстояние между Эйрихом и преследующими его гуннами около восьмидесяти шагов, поэтому все выпущенные стрелы летели куда угодно, но не в цели.
У Эйриха с собой шестьдесят стрел в трёх колчанах, поэтому перестрелку он мог вести долго, но этого нельзя было сказать о противниках, азартно жаждущих поразить коня.
Побеждают, обычно, решительные, поэтому Эйрих, удалившись от гуннов на расстояние чуть больше сотни шагов, замедлил Инцитата и сделал серию из трёх прицельных выстрелов.
Попала
— Халгор!!! — заорали яростно гунны.
Эйрих подстегнул Инцитата и вновь устремился в отрыв. Разорвать дистанцию, замедлить коня, сделать серию выстрелов — только так можно безопасно уничтожить всех противников.
Он в выгодном положении, потому что отступает, а они преследуют, поэтому всё может сработать правильно.
Один из всадников резко съехал с покрытой снегом дороги и исчез в колючем кустарнике, ещё лишённом листвы. Эйрих видел его силуэт и быстро понял, что поганец собирается объехать его и ударить с фланга.
Другие гунны до столь очевидной тактики не додумались, поэтому ехали за Эйрихом по дороге, взбивая копытами своих коней кашу из грязи и снега.
Снова сотня шагов, снова замедление и серия выстрелов. На этот раз, всё получилось очень успешно: один гунн получил стрелу в область брюха, а второй лишился коня, но выжил, потому что умело отпрыгнул в сторону, не позволив опрокинувшемуся коню обрушить на него свою массу.
Тут своё слово сказал самый хитрый гунн, выехавший из кустарника довольно близко к Эйриху.
Но Эйрих не спал и не забывал о скрытой угрозе, поэтому сделал почти удачный выстрел, просвистевший рядом с правым ухом гунна.
Мельком взглянув вперёд, на путь следования, Эйрих увидел голову их колонны, где сильно недоумевающие готы строились в оборонительную формацию.
Отступать ещё можно, но недолго, потому что есть риск напороться на сплошной готский строй, что нежелательно.
Эйрих решил рискнуть и укрепить свою воинскую репутацию. Он развернул коня, убрал лук в саадак и извлёк из креплений короткое копьё и щит.
Гунн был напуган полчищем воинов, загородившим дорогу, поэтому дал слабину и начал разворачиваться, чтобы умчаться в деревню и предупредить остальных. Это не устраивало Эйриха.
Он подстегнул Инцитата и бросился в преследование, плавно маневрируя, чтобы усложнить прицеливание продолжающему стрелять гунну. Манера стрельбы у него была монгольская — точно так же Эйрих стрелял по гуннам минуты назад.
Остальные гунны тоже уезжали, видимо, чтобы предупредить своих, но и ими Эйрих займётся.
Когда стрельба не принесла никакого результата и стало ясно,
А Эйрих с наслаждением вспоминал уже подзабытые навыки, ощущая давление стремян на ноги и предвкушая предстоящее действо.
Гунн, лицо которого имело желтоватый оттенок, изобиловало старыми и уродливыми шрамами, а маленькие глазёнки были крайне испуганными, нервно озирался на неожиданно опасного противника, ничуть не уступающего гуннам в стрельбе с коня.
Эйрих пошёл на сближение, словил на щит стрелу от товарищей жертвы, после чего напряг ноги, передвинув их в положение для удобного упора, и нанёс удар копьём.
Практики конного боя у его тела мало, поэтому копьё ударило недостаточно точно и гунн почти сумел отразить его древком топора, ибо ждал и готовился к атаке Эйриха.
Бедой для гунна было то, что Эйрих не отказался от атаки, а продолжил крепко держать копьё, даже не пытаясь избежать ожидаемой гунном потери баланса в седле. И копьё продолжило путь, правда, поразив не грудь гунна, а его шею.
Вытащив копьё из глотки во всех смыслах поражённого противника, Эйрих убрал оружие и щит в крепления, после чего вытащил из саадака лук.
Друзья заколотого гунна потеряли всякое желание связываться с крайне опасным противником и кинулись в бегство, даже не пытаясь стрелять.
Эйрих же подстегнул Инцитата и помчался в погоню, заготовив стрелу.
Догнать их мелких лошадок, размерами слегка уступающих знакомым Эйриху монгольским, было нетрудно — Инцитат просто был собой и даже особо не напрягался.
Создав неплохое сокращение дистанции, Эйрих замедлил коня и произвёл серию из трёх выстрелов по отстающему всаднику — попала лишь последняя, зато точно в середину спины.
Остальные гунны, увидев такую трагичную судьбу сотоварища, почти синхронно скрылись в кустарнике.
Эйрих решил, что Инцитату негоже бегать по бездорожью, поэтому развернул его и поехал к своим.
— Что там происходит, сын? — выехал вперёд Зевта.
Воины смотрели на него восхищённо — не каждый день увидишь столь захватывающую схватку, где всадник убивает кого-то копьём. Большая часть их воинов участвовала, максимум, в набеге, а на настоящей войне из них были мало кто, почти никто, если смотреть правде в глаза.
— Гунны, — ответил Эйрих. — Взяли деревню и грабят.
— Воины! За мной! — без раздумий приказал Зевта. — Поможем братьям отстоять отчий дом!