Чингисхан

Мэн Джон

Цифры, вне всякого сомнения, преувеличенные ислам­ скими писателями, но тем не менее ужасающие, вызывают

мысль о невероятном разгуле страшной расовой или религи­ озной ненависти и беспощадности и нетерпимости к чужой идеологии. Но не было ничего похожего, не было честолюби­ вого стремления любыми средствами утвердить великую ис­ тину шаманизма в пику всем иным конфессиям, не было ре­ шимости господствующей расы искоренить презренных противников или завоевать «лебенсраум», жизненное про­странство, в Центральной Азии. Единственным всепогло­ щающим и всепобеждающим побуждением было завоевание, потому что каковы бы ни были таинственные причины это­ му, но так написано на роду Чингиса, так предопределили его судьбу Небеса. Разрушение было вопросом стратегии. Случа­ лось, оно имело субъективный характер, когда тот или иной правитель или город наносил оскорбление, но, как правило, в этом

не было ничего личностного, только порождение бес­конечной и непоколебимой веры в собственное превосход­ ство - не над какой-то определенной группой людей, а над всеми расами вообще. Расизм избирателен, а им у монголов и не пахло. Склоняться перед ними должны были все без разбо­ ру. (Это чувство было свойственно и нескольким другим на­ родам, пережившим апогей своих империй, англичанам — в начале 1900-х годов, китайцам — XVI II века, американским неоконсерваторам - в 2003 году.) Города, области, царства и империи - все подминал беспощадный каток, единственно с тем, чтобы открыть дорогу к следующей победе, а смерть и разрушения были лишь побочным продуктом достижения цели. Все, что приносит победу, — хорошо, все, что ей меша­ ет, — плохо. Все очень просто.

Первое звено в этой цепи событий было выковано многие годы назад, когда отпрыск найманского правящего дома Кучлуг бежал на запад с остатками своих разгромленных войск. Ему удалось создать еще одно обширное царство, ко­ торое, наподобие Си Ся, было сокрыто от современного взгляда своей отдаленностью во времени и пространстве.

170

171

ДЖОН МЭН

ЧИНГИСХАН

Тем не менее, какими бы забытыми и далекими они ни были, Кучлуг со своей новой базой сыграл важнейшую роль в этой истории, так как они привлекли внимание Чингиса к западу, миру ислама, что, в свою очередь, создало предпосылки для дальнейших завоеваний дальше и дальше на запад.

Если мы хотим разобраться в том, что произошло, при­ дется перевести стрелки часов на сто лет назад. Когда кида- ни, правившие в Китае под именем Ляо, были в 1124 году свергнуты с Трона Дракона юрченами, член киданьского правящего дома Янь Люй Даши собрал 200 человек своих людей и бежал на запад, найдя убежище за 2500 километров, перейдя пустыни Синьцзяна и Горы Тянь, где его не могли настигнуть новые владыки Северного Китая. Здесь, десяти­ летие спустя, в забытом всеми анархическом уголке Внут­ ренней Азии, населенном невообразимой мешаниной тюркских племен и исламских народов, Даши создал царст­ во трав, гор и пустынь размером с Западную Европу. Цен­ тром его царства сделался Киргизстан, кроме него, туда вхо­ дили территории, которые сегодня являются Западным Ки­ таем, Южным Казахстаном и Таджикистаном. Даши взял себе титул Гур (Вселенский) хан и назвал свое царство Кара-Китай, или Черный Китай, по названию своего собственного киданьского племени. Окрепнув, он начал взимать дань со своего мусульманского соседа (о ком поговорим ниже).

Когда через 70 лет туда добрался Кучлуг, тогдашний Гур- хан встретил его с распростертыми объятиями. Кучлуг упро­чил свое положение при дворе хана, женившись на его доче­ ри. Затем, говоря словами персидского историка конца XIII века, «он бросился, словно стрела, выпущенная из мощного лука», и захватил трон. Предательство вряд ли подарило ему много друзей. Но он поступил еще хуже — по желанию своей новой жены он обратился в буддизм, сделался ярым врагом ислама и потребовал, чтобы все вожди-мусульмане отказа­ лись от своей веры, настроив, таким образом, против себя своих новых подданных. Когда имам Хотана в южном Синь- цзяне стал его проклинать: «Пыль тебе в рот, враг веры!» —

Кучлуг распял имама на дверях его собственного медресе. Естественно, Чингис не мог не догадываться, что этот взбал­ мошный фанатик в один прекрасный день может восполь­зоваться своим новым положением, чтобы попытаться отомстить за отца и деда. Ради будущей безопасности мон­ гольской нации его следовало уничтожить.

После многолетних войн в Китае это не представляло со­ бой трудной задачи, и в 1218 году Чингис поручает Джебе выступить в поход на Кучлуга. Осаждать большие города его 20 000 воинам не придется. Самую трудную задачу ставил географический фактор: нужно было преодолеть 2600 кило­ метров, сначала через монгольские степи, затем перевалить через 3000-метровые Алтайские горы, а за ними - скали­ стые хребты Тянь-Шаня, где пики поднимаются на высоту больше 5000 метров. Следуя одним из маршрутов Шелково­го пути, армия обогнула бы Иссык-Куль, второе по величине в мире альпийское озеро с его уникальной экологией. Глуби­ на водной массы, термальная активность

и соленость дела­ ют озеро аккумулятором тепла, и благодаря ему его долина имеет достаточно теплый климат, чтобы там можно было са­жать виноград и шелковицу для выращивания шелковичных червей. В 80 километрах от западной оконечности Иссык- Куля располагалась столица Кучлука Баласаган, теперь от нее ничего не осталось, только торчит 25-метровый остаток минарета XI века, называвшегося Башня Бурана.

С военной точки зрения победа далась легко, как и пред­ видел Чингис. Узнав о приближении монголов, Кучлуг бежал за триста километров на юг, возможно через перевал Тору- гарт, а оттуда вниз к Кашгару, большому рынку Шелкового пу­ ти, что на западной окраине пустыни Такла Макан. Пустив­ шись вдогонку, Джебе запретил мародерство, и кашгарские уйгуры встречали его с радостью. Кучлуг продолжил бегство через пустыню в сторону Памира, лежащего в 100 километ­ рах к юго-западу от Кашгара, возможно желая держаться глу­ бокого ущелья реки Гез, выходящего к землям, которые сей-

172

173

ДЖОН МЭН

ЧИНГИСХАН

час относятся к Пакистану. «Преследуемый, как бешеная со­ бака» монголами, пишет Джувайни, Кучлуг с горсткой людей попал в глухое, не имеющее выхода ущелье. Монголы сказа­ ли встретившимся местным охотникам, кого они ищут, и те, увидев возможность подзаработать и прославиться, пойма­ ли Кучлуга и отдали монголам. Заплатив охотникам, монго­ лы отсекли Кучлугу голову и разъезжали с ней, демонстри­ руя победу, по городам своих новых владений. Так закончи­ лась борьба Чингиса с тремя поколениями найманских правителей.

Победа над Кучлугом привела монголов к установлению контактов с их исламским соседом, царством, занимавшим территорию нынешних Узбекистана и Туркменистана, вме­ сте с частью Ирана и Афганистана. Оно называлось Хорезм (это одно из полудюжины произношений) по названию его главной провинции. Этот беспокойный регион на восточной окраине исламского мира, два столетия составлявший часть Сельджукской империи, стал образующим ядром нового цар­ ства за полвека до описываемых событий, и это создало об­становку непрерывных войн между несколькими заинтере­сованными сторонами, среди них были ханы Кара-Китая, и они некоторое время контролировали большую часть Хорез­ ма, потому же собирали с него дань. К концу XII века Хорезм, в свою очередь, расширился за счет соседних провинций Хорасан и Трансоксиана. Получилось, что у него в руках со­ средоточился контроль над великим рынком Шелкового пу­ ти - над Самаркандом, Бухарой, Ургенчем, Ходжендом, Мервом, Нишапуром, а также над пограничной рекой, Аму- дарьей, в классические времена называвшейся Оксусом. Об­ласть, известная как Трансоксиания, или Трансоксиана, зем­ли «за Оксусом», простиралась почти на 500 километров че­ рез пустыню Кызылкум до бесплодных берегов Сырдарьи (старинного Джаксартеса). Борьба за этот регион, в достатке снабжаемый водой с тающих ледников Памира, почти не ос­ тавила следов в письменных документах или традиции, ис-

торики составляют о ней представление по монетам. Время было сложное и жестокое, один только Самарканд выдержал 70 нападений кара-китайцев, почти по одному в год. В такой обстановке хорезмшах Мухаммед заключил союз с Кучлу­ гом, в тот момент бывшим на подъеме. В результате, когда Кучлуг захватил власть в Кара-Китае, у Мухаммеда были раз­ вязаны руки начать строительство собственной империи, положив тем самым начало развитию событий, которые привели к следующей стадии в продвижении Чингиса к трансконтинентальному владычеству ¹ .

Трудно сказать, как бы развивались события в дальней­ шем, если бы не характер Мухаммеда. Ни у кого не находится доброго слова об этом жутком человеке, навлекшем на свой народ и свою веру невиданное бедствие. Его мать Теркен, жившая собственным двором, также разделяет с ним боль­шую долю вины. Очень похоже, что именно по ее наитию этот капризный, беспечный и ненадежный тюрк попытался силой навязать свою волю народу, большинство которого составляли иранцы.

Некий Отман, султан Самарканда, поднял восстание, для начала перебив всех хорезмийцев в городе, буквально изре­зав их на куски и развесив их на базарах. Когда Мухаммед снова захватил город, было умерщвлено 10 000 человек, а вместе с ними Отман тоже. Так что, когда шах сделал Самар­ канд своей столицей, население вряд ли встретило его с вос­ торгом. Вдобавок он вел войны с высшей духовной властью ислама, Багдадским халифатом, и не могло быть и речи, что­ бы представлять себя защитником веры. Ну и, наконец, его репутация, мягко говоря, оставляла желать лучшего, о его распутстве ходили легенды. Вот как описывают его совре-