Чингисхан

Мэн Джон

. Мотор завелся минут через пять. На другой стороне Керу­ лена, чуть подняться вверх по течению, находился юрточ-ный лагерь, где мы должны были переночевать в тот день. И где я смогу получить более подробную информацию от хозяина лагеря Гансуха, который расширил свой турист­ ский бизнес на сельскую местность. И тут же стала очевидна главная помеха — мухи. В горах Хентей влажное лето сопро­ вождается неисчислимыми полчищами мух, а это лето было влажным, и вокруг кишмя кишели неотвязные создания, крошечная въедливая мошкара и огромные кровожадные слепни, доводившие до измождения лошадей и загоняющие людей в наполненные дымом кизяка гээры. Стоило выйти из юрты, и невозможно было не размахивать руками. Мы с Ган-

370

ЧИНГИСХАН

сухом могли бы общаться с помощью

семафора. Если меня не остановила грязь, то могут остановить мухи.

Кроме того, то, что не расстояние для стервятника, стано­ вится бесконечностью для неопытного и к тому же вечно спешащего путешественника. Дорога туда, даже если она сейчас проезжая, заканчивается болотом, вдающимся в по­ нижение между двумя холмами, которое, в свою очередь, за­ канчивается болотом, из которого вытекает река, а затем еще 20 километров, пока дойдешь до подножия горы. Я воз­ разил, что люди добираются туда каждый год, чтобы почтить память Чингиса. Да, но монголы добираются туда на лоша­ дях, медленно, большими группами. Для меня это будет кош­ маром логистики. Все эти места расположены на террито­рии ненаселенного Национального парка Хан Хентей. Там не найти никаких скотоводов, чтобы разживиться пищей и ночлегом. Нет никаких гарантий, что туда проедет машина. Если я решу ехать на лошадях, их нужно нанимать в Монго- морте, это 70 километров от горы, и только добираться до горы придется дня два, а это, в свою очередь, означает, что все мероприятие нужно готовить загодя, за несколько не­дель по меньшей мере. Мне понадобится проводник и кто- нибудь присматривать за лошадьми, готовить пищу, натяги­ вать палатку, и для него нужна четвертая лошадь. Вся эта опе­ рация будет громоздкой и достаточно растянутой во време­ ни, так что все население окружающих местностей будет о ней знать, что повлечет за собой необходимость обзаво­диться официальными разрешениями, поскольку Бурхан Халдун часть национального парка. Если я попробую проби­ раться туда на «уазике» со своими тремя спутниками, то всту­ плю в конфликт с местным табу. Возвышенность, которую придется пересекать, еще с добуддийских времен считается священной. Даже ламам запрещено ходить туда, как не мо­жет появляться там, и женщина. Гойо придется остаться на кряже. Лучше выбросить эту мысль из головы.

371

джон мэн

ЧИНГИСХАН

Я этого сделать не мог. Я должен был попытаться взгля­нуть на священную гору Чингиса хотя бы издалека. Нужно действовать просто, быстро, не рассуждая и надеяться на лучшее.

На следующее утро мы двинулись на север по лабиринту автомобильных следов между темно-коричневыми домика­ ми и палисадниками Монгоморта. Он очень походил на го­ родок Старого Запада до того, как там появились дороги и ограды, и имя у него было очень подходящим — «У Серебря­ ной Лошади». А там, за выездом из него, на несколько часов нас ждало счастье, какого не получишь, отправляясь в путь верхом, — врывающийся через открытые окна ветер выдува­ ет мух, «уазик» легко мчится по открытой саванне, в километ­ ре среди осин и берез красиво извивается Керулен, а впере­ ди манящие громады гор.

Нам пришлось остановиться на чай в какой-то юрте, по­следнем обиталище человека перед Национальным парком , Хан Хентей, и здесь мы получили небольшое предупрежде­ ние о подстерегающей нас опасности. Сидя на маленькой табуреточке с левой стороны центрального очага, как и при­ личествует гостю, я заметил два портрета среди фотогра­ фий, что в семейных гээрах заменяют сегодня домашних бо­ гов. Один был портрет Сталина в привычном обличье «дя­ дюшки Джо» - русские ушли из Монголии так безжалостно быстро в начале 1990-х годов, а отказ от коммунизма был на­ столько решительным и полным, что удивительно было уви­деть хоть какие-то остатки былого уважения. Другая картин­ ка была детским рисунком Чингисхана, произведением две­ надцатилетнего мальчика, который сейчас учился в школе- интернате. Была ли какая-то связь межу этими двумя автори­ тарными фигурами? Не успела эта мысль зародиться у меня в голове, как на улице раздались конские копыта и крик: «Волк! Напал на коз!»

В секунду у кого-то в руках было ружье, и все мы, нас чет­ веро и еще двое мужчин, были в машине. Нечего и говорить,

372

это касалось и нас, потому что единственное, что мы могли предложить

за гостеприимство, была наша машина. Мы подъехали к стаду — несколько десятков баранов и коз, испу­ ганно сбившихся в отдалении, и только маленький комочек лежал на земле перед нами. Волка и след простыл, конечно. Жалобно блеявшая овечка оказалась маленьким ягненком, из каверны в брюхе у нее текла кровь. Двое мужчин перевер­ нули ее брюхом вверх. Рана была ужасная, кишки вывали­ лись на траву, часть из них съел волк. Ясно было, что долго ягненок не протянет.

«Мы оставим его здесь, — пояснил один из мужчин. — Волки возвращаются к своей добыче. Может, удастся под­ стрелить его».

Я почти ждал, что сейчас будет выстрел. Ничего подобного, один из мужчин вынул складной нож, не торопясь, твердой ру­ кой вогнал его в грудную полость, потом сунул туда руку и вы­ тащил сердце. Ягненок ни звуком не среагировал, наверное, он уже не чувствовал дополнительную боль, и операция, порази­ тельно спокойная и удивительно впечатляющая для посто­роннего глаза, завершилась в считаные секунды.

Десять минут через океан трав; деревянная наблюдатель­ ная вышка отмечала, что мы вступаем в края 1200 квадрат­ных километров первобытной девственной природы. Горы поднимаются на высоту не больше 2500 метров, высовыва­ ясь из лесов голыми вершинами, похожими на лысые ма­кушки католических монахов, дорог мало, посетителей и того меньше, постоянных жителей нет и в помине. Это вла­ дения оленей, лосей, медведей и волков, тех же зверей, что водятся в сибирской тайге, которая простирается далеко на север. Конечно, здесь не всегда было так пустынно, потому что это часть монгольских коренных земель, истоки трех рек, составляющих часть монгольской идентичности. Почти не­ доступные долины и ущелья, где ивовые заросли и небогатые луговины сменяются еловым лесом и голыми утесами, укры­ вали семью Чингиса в годы его юности и с тех пор остались

373

ДЖОН МЭН

ЧИНГИСХАН

хорошими охотничьими угодьями. Только в 1992 году этот район наконец объявили парком и природу предоставили самой себе. Недавняя встреча заставила меня задуматься. Что могло бы статься с нами, если бы мы вторглись в эту безлюд­ ную область.

Горы вокруг сгрудились, чтобы вынудить дорогу протис­ нуться через Керулен по необычайно мощному бревенчато­ му мосту, чьи могучие конструкции свидетельствовали о важности этой дороги. Это был единственный путь, по кото­ рому правительственные чиновники могут совершать свои редкие визиты на эти святые склоны. Нам повезло: послед­ ний ливень разразился и закончился несколько дней назад, и дорога уже почти высохла. Она спускалась мимо зарослей ивового кустарника, полого сбегавших к берегу реки, остав­ ляя позади торчащие к небу остовы сгоревших сосен, обуг­ ливавшиеся и узловатые скелеты деревьев — напоминания о бушевавшем здесь три года назад лесном пожаре. Баатар за­ вел своим высоким чистым тенором песню о Хентей, и, словно в ответ на заклинания шамана, сквозь пышно раски­ нувшиеся ивы скакнул и умчался прочь олень. Мы были одни в этом покинутом людьми мире дикой природы, и единст­ венным признаком человеческого присутствия была дорога, по которой, судя по отметинам на траве, раз-другой в неде­лю проезжали автомашины. Ради чего на земле приезжали они сюда? Приносить одинокие жертвы Чингису?

Дорога взбежала на невысокий хребет.

– Это место называют Порогом, — проговорил Баатар. — Но это не настоящее название.

– А какое настоящее?

– Мы его не произносим, - негромко проговорила Гойо, так как многие священные места, обычно горы, имеют табу на свое название. — Мы даже не указываем на них.

– Но мне-то можно сказать, - с совершенно детской на­ ивностью запротестовал я. — Я же писатель.

Гойо замешкалась на миг и пробормотала название —

374

секрет, выдать который невероятно трудно. Дорога вдруг выровнялась, а затем, будто наказывая нас за безрассудность и легкомыслие, оборвалась хаосом колесных отметин там, где машины дернулись вперед и по самые оси утонули в вяз­ кой грязище. Мы остановились на краю небольшого болот­ ца, образованного тающими водами с лежащего впереди склона. Хишиг и Баатар попытались измерить глубину бо­лотца и определить, сможем ли мы преодолеть 20 метров, отделяющие нас от продолжения автомобильных следов по другую его сторону. Слева от нас Керулен протекал между двумя высокими обрывами. Машину захватили мухи. Жара