Чисто астраханское убийство
Шрифт:
— Да мне неудобно как-то…
— Это тебе неудобно, и правильно, ты у нас — хлебосольный хозяин. А мне очень даже удобно и, думаю, вполне своевременно напомнить ему, что директор всеми глубоко уважаемого частного охранного агентства не должен жить в своем рабочем кабинете, держа вещи в кладовке. Ненавязчиво так напомню, я умею, Славка. Могу еще добавить и о возможной супруге. Если у тебя нет серьезных возражений… — осторожно, не педалируя слово «супруга», добавил Турецкий.
— Ладно, поступай как знаешь, — после короткой, но многозначительной паузы, ответил Грязнов, — только меня не впутывай,
— Ты не прав, Славка, это ты ему можешь пригодиться, а он — на пенсии — решительно никому больше не понадобится. Я чуть-чуть напомню ему об этих обстоятельствах, он должен понять… И последнее. Ну и как там наша с тобой любовь и нежность?
— Это ты про кого?
— Да про Дусеньку твою, разумеется. Жива-здорова? Не обижаешь? Вниманием не обходишь, старый ловелас?
— Не могу обходить, не получается, — рассмеялся Грязнов, глядя на женщину веселыми глазами. — Ладно, Саня, горячий привет, письмом — подробности. Я, между прочим, думал над этими твоими словами… Может, ты и прав, не знаю. Но здесь сейчас, я уже носом чую, добром дело не кончится. Ну, давай, до связи…
— Я ж просила и от меня привет… — словно бы обиделась Дуся.
— А он понял, — усмехнулся Вячеслав Иванович. — О тебе же говорили.
— Сплетничали?
— Ты ведь сама слышала, не обхожу вниманием… Ну-ка, помоги мне этого деятеля в сарай перетащить. Закроем его там, пусть отдохнет…
Во двор торопливо вошел Климушин. На вопросительные взгляды Грязнова и Евдокии лишь сердито отмахнулся.
— Эту тумбу с места не сдвинешь… Полный… — Он снова махнул рукой, чтобы не выругаться.
— Напрасно вы так, Володя, — укорила его Дуся. — Она сейчас просто ничего не может воспринимать. Но я ей говорила, и она отвечала вполне разумно. Может, подобрее бы надо было? Женщина ведь…
Грязнова такая забота даже тронула, потому что в памяти всплыли довольно резкие оценки этой Дарьи, высказанные вчера Евдокией. Даже Зина говорила о ней мягче. И вот такая метаморфоза. Ох, женщины! — так и хотелось вздохнуть, что называется, от всей глубины души.
— Давайте этого… — Климушина уже не занимала мысль о Дарье. Не хочет — не надо. Более того, он даже почувствовал какое-то неясное облегчение оттого, что не нужно больше заботиться о дальнейшей судьбе этой бабы. Ну, было, так что теперь, вечно крест нести? Она сама напросилась, сама того хотела, так что ж теперь, жениться на ней, что ли? Куры засмеют! Глупость… И вообще, все эти станичные приключения тем и хороши бывают, что занимают короткое время и не оставляют потом о себе долгих воспоминаний. Было — и было… прошло…
— Куда перетаскивать будем? — спросил Владимир у Грязнова, но посмотрел на Евдокию. И подумал: вот же, совсем другая женщина, никакого сравнения. Даже позавидовал тому, каким взглядом она следила за Вячеславом Ивановичем.
Саида вытащили с заднего сиденья машины и, подхватив за плечи и ноги, перенесли в сарай, где у Дуси хранились дрова для летней кухни. Там положили пленника на старый матрас, и Грязнов, проявляя сердобольность, немного ослабил у него ремень на руках. Саид молчал, не выражая уже протеста — устал либо смирился. Последнее вряд ли, заметил, выходя из сарая, Вячеслав Иванович. Но на всякий
— Дусенька, — озабоченно заговорил Грязнов, — я сейчас попробую до Алексея дозвониться, а ты, если нетрудно, приготовь нам, пожалуйста, чего-нибудь поесть. А то с этими приключениями скоро совсем живот подведет… Горяченького хочется… — И после паузы добавил: — А теперь мы займемся делом и перешлем в Москву фотик нашего «героя»…
Грязнов открыл ноутбук, дал ему «разогреться», подсоединил приставку Интернета и вставил чип фотокамеры в гнездо…
— Можно звонить на службу, — сказал Климушин, дождавшись, когда Вячеслав Иванович закончил передачу и отодвинул ноутбук. — Алексей Кириллович рано приходит. — Он посмотрел на часы: — Сейчас уже точно на месте…
Грязнов взял мобильник и набрал номер генеральского телефона.
— Алексей! Доброе утро, извини, что беспокою так рано.
— Ничего, я уже служу, — пошутил генерал. — Какие проблемы?
— Недобрые, Леша. Нынче ночью на майора нападение было. Борода у нас.
Подтверждается, извини за косноязычие, след «че», понимаешь, про что я?
— Понял, понял, — уже озабоченно ответил Привалов. — И что дальше? Какие прогнозы?
— Думаю, могут случиться самые неприятные. Бури не будет, но потрясет сильно. На местные силы рассчитывать никак нельзя. Скорее, наоборот. Так что, как бы ни хотелось думать иначе, нужна срочная подмога.
— Та-ак… А вы там не усложняете?
— Рад бы ошибиться. Могу трубочку передать.
— Ладно, но только попозже. А этот ваш сосед, самый молодой? Ну, который там на сегодняшний день главный? Ты ж уверял, что с ним можно разговаривать?
— Его нет на месте, он — на родине, в связи с московской историей. Поэтому мы считаем, что они и собрались пойти ва-банк, пользуясь отсутствием самого. А фамилии и портрет уже отосланы к нам, в контору, жду скорого подтверждения, хотя почти уверен, что все правильно.
— Мне бы вашу уверенность!
— Понятное дело. Мне тут Саня с полчаса назад передал интересную информацию, которая в корне меняет расстановку сил. Так вот, все, что касается конкурентов, похоже, полная туфта, основная проблема — во внутренних разборках. Передел, понимаешь ли. След активно наезжает, я понятно говорю?
— Понял, понял. Так вы хотите сами активизироваться?
— Вот именно. Пока нас не активизировали. Кочерга, конечно, у сестренки крепкая, но у нас она только одна. Однако больше всего опасаюсь местных коллег. Там всего набирается, включая прямые контакты, выше крыши.
— Ладно, будьте на связи, сами ничего не обостряйте, я сообщу… Генерал отключился. Грязнов, извиняясь, развел руками, показывая Климушину, что он не виноват, — начальство само решает.
— Ничего, — успокоил Владимир, — я бы все равно ничего точнее не сказал. Он же понял, да?
— Похоже на то. Во всяком случае не переспрашивал и манеру нашу эзоповскую сразу поддержал. Будем надеяться, что он примет правильное решение…
Глава девятая
Улики