Чисто астраханское убийство
Шрифт:
Ну, помимо нескольких, туго набитых синтетических мешков с высушенной коноплей, помимо уже упакованных и готовых к перевозке «посылок», содержимое которых ни у кого не вызвало сомнения, оперативники обнаружили и собственно тайник. Он был заперт, но довольно быстро стальная дверца вделанного в стену сейфа была открыта. Оперативники заглянули в пустой сейф и ничего стоящего их внимания там не обнаружили. Однако в стороне от сейфа, на полу, валялись две промасленные тряпки. Опытные носы вмиг определили запах оружейного масла, после чего были обнаружены следы того же масла на днище и на стенках большого железного ящика. Причем внутри запах был довольно устойчивым. Совсем недавно, всего несколько часов назад, здесь лежало хорошо смазанное и приготовленное к действию оружие. Судя по
Что ж, Рахиму, который возвратится сюда после похорон старшего брата, будет сделан очень приятный «сюрприз». Если его кто-то не поставит заранее в известность о тех событиях, которые произошли здесь в его отсутствие и если он не испугается и не смоется, опасаясь ареста. «Но, с другой стороны, — рассуждал Климушин, — если Дадаев-младший и попытается скрыться, это станет прямым свидетельством того, что ему действительно есть чего бояться. Но семья-то куда денется? Куда женщины отправятся после очередных похорон? Или так и останутся на родине, в своем ауле? И что же, разве найти их потом будет невозможно?..» И Владимир, и остальные прекрасно понимали, что от такого хозяйства просто так не отказываются, оно очень больших денег стоит. А там еще и отары овец, и сама усадьба с прекрасным, богатым домом… Нет, они вернутся и будут настаивать на том, что решительно ни в чем противозаконном не замешаны, ничего не знали и не видели, женщин, мол, в свои дела мужчины не посвящали. А если чего и было, так в том виноваты те же чеченцы, которых «пригрел», из каких-то своих соображений, может, по доброте душевной, еще покойный средний брат Энвер. С него и спрос, а с женщин — какой?..
А в общем, понял наконец Климушин, здесь, кажется, подтверждалась догадка Вячеслава Ивановича, который обмолвился в одном из разговоров о том, что убийство Энвера — это дело рук самих его охранников. Как там, в Москве, поступили со старшим братом, неизвестно, как непонятно и кто в него стрелял, но Энвера убрал именно Ахмет или один из его помощников. Не исключено, что тот же Саид. Наверняка братьям приглянулось это хозяйство, вот они и решили обосноваться. Пусть пока временно и под «крышей» младшего Дадаева, с которым позднее можно было решить вопрос радикально. Несчастный случай, например, лодка перевернулась… Ночью под машину попал… Неизвестный грабитель камнем по голове ударил, чтобы украсть кошелек с мелочью… Какие у них еще могли быть варианты? Да сколько угодно примеров-то! Вот так дела и делаются… Ближе к вечеру, когда сумасшедшая жара спала, закончили операцию и составили подробный протокол осмотра и описания улик. Отпустили понятых, и, нагрузив участкового с сержантом мешками и «посылками», отправились восвояси, официально опечатав дом. Деду Никишке, как заметил Климушкин, это было абсолютно безразлично: корм для собак содержался в его пристройке, да к тому же было похоже, что и он сам разделяет с ними трапезу. Потому и нечего ему было делать в большом доме.
— Шел бы ты, дед, отсюда, — посоветовал ему Пшеничный, но старик лишь пожал плечами:
— А куды? Ты, мил-человек, куском хлеба меня обеспечишь разве? Молчишь?
— Молчу, дед, — вздохнул капитан. — Никаких твоих справок мы в доме не обнаружили, значит, и нет тебя, оказывается, на белом свете. Вот стоишь ты передо мной, а тебя нет, понял?
— Дак то я давно понял, — захихикал Никишка. — А хозяин — хороший, не обижает…
— Это — молодой или тот, старый, которого злодеи убили? — вмешался Климушин.
— Дак это… сам пригрел, — таинственным шепотом ответил дед и хихикнул. — А мое дело — сторона. Кормят — и ладно…
«Все правильно, — вздохнул Климушин, — кормят — и ладно… Всем известно, кого пригрел Дадаев, всем, кроме… следствия…»
— Ну, бывай, дед, — кивнул он.
— И вам — не хворать… Так я собачек отпущу? Чего им взаперти белым днем маяться?
— Отпускай…
Уходящих долго еще сопровождал неистовый лай из-за «крепостной стены», будто уже чуяли собаки, что и для них лафа может скоро кончиться.
Глава
Острова
Опергруппа убыла после приготовленного гостеприимной Дусей сытного обеда, плавно перетекшего в ужин. Улетели, забрав с собой Саида Хасмагомедова со всеми уликами, обнаруженными у него и в доме Дадаева. Чеченец с новой силой продолжал злобно вращать глазами и рычать от ярости, после того как ему сказали, что его брат Ахмет вместе с Али и Шамилем бросили его на произвол судьбы. А сама судьба будет теперь к Саиду безжалостной, поскольку он уже два года скрывался от правосудия и теперь должен ответить за многочисленные свои преступления. И за брата — тоже. А может, и за их приятелей Али с Шамилем.
Увозили и Полозкова, до которого от имени генерала Привалова было «доведено», что при оказании им сопротивления бойцам приказано с «оборотнем» не церемониться, а поступать так, как он того заслуживает. С него даже наручники сняли, которыми были скованы его руки на время проведения операции спецназа. Кажется, он оценил ситуацию, в которой оказался, и счел за лучшее подчиниться. Впрочем, вполне возможно, что он надеялся на каких-то своих высоких покровителей. Ведь вести себя с такой откровенной наглостью мог только тот, кто действовал не от собственного лица, а по чьему-то приказу. Или по просьбе. Если покровитель обладал достаточной уверенностью, чтобы разговаривать вполголоса.
Жигало было приказано продолжать нести службу и ожидать скорого вызова в прокуратуру для дачи показаний по уголовным делам, возбужденным по инициативе Полозкова. Грязнов прекрасно понимал, что ввиду вновь открывшихся обстоятельств уголовное дело по обвинению Антона Калужкина в убийствах по признакам статьи 105 Уголовного кодекса должно быть возвращено в следственный отдел прокуратуры для проведения дополнительного расследования. Другими словами, произойдет то самое, ради чего Вячеслав Иванович фактически и взялся за собственное расследование обстоятельств преступлений, происходивших в станице в течение последнего года. По идее, новый, назначенный прокуратурой следователь должен обратить наконец внимание на многочисленные нестыковки, да и прямые подлоги в объяснении фактов, якобы подтверждающих уголовные деяния невиновного в них человека. И, соответственно, суд даст правильную и справедливую оценку неправомерным и даже преступным действиям представителей правоохранительных и следственных органов Астраханской губернии. Между прочим, по предположению доктора, которому Грязнов показал нож, отобранный у боевика и завернутый в полиэтиленовый пакет, подобным же оружием и могла быть совершена кровавая экзекуция над женщиной. Так что на круг, как говорится, тут слишком многое сходилось. Вместе с бойцами спецназа решил лететь и Владимир Сергеевич. Фактически его миссия здесь — пусть и трагически, куда деваться от истины? — завершилась, серьезных причин оставаться в станице тоже не было.
Вячеслав Иванович тепло попрощался с ним, поблагодарив за неоценимую помощь, передал привет генералу и попросил Володю рассказать Алексею Кирилловичу о том, чего они смогли добиться за столь короткое время. Другими словами, чтобы не вести долгих переговоров по телефону, проинформировать начальника ГУВД области, что по всем статьям уголовное дело Антона Калужкина нуждается теперь в пересмотре и новом расследовании, ибо большинство эпизодов его обвинения фактически были сфальсифицированы, очевидно, по прямому указанию братьев Дадаевых либо Хасмагомедовых, местными сотрудниками правоохранительных органов. Однако это уже дело прокуратуры, а не «отдыхающего на рыбалке» отставного генерала Грязнова. У которого, кстати, срок пребывания скоро заканчивается.
Но машину Вячеслав Иванович попросил временно оставить у себя. У него, мол, появилось желание прокатиться на острова и посмотреть, насколько действительно опасен этот рассадник наркоты. Мало ли, со стороны иногда бывает виднее. А эту «девятку» Грязнов пообещал в целости и сохранности доставить перед отлетом в Москву прямо по адресу пункта проката. На что Климушин улыбнулся и негромко сказал, что эта машина — из гаража ГУВД и ни о каком прокате думать не стоит, обычная любезность Алексея Кирилловича.