Чистое золото

Поступальская Мария Ивановна

Все засмеялись. Только Михаил Максимович печально и внимательно глядел на подруг.

Женя несколько раз провела рукой по лбу отца, словно стирая набежавшие морщины.

— Вы ведь чудесное время переживаете, друзья, — сказал Каганов, ловя на лету руку дочери. — Весна, экзамены, бессонные ночи, дружба… Прекрасно все это и только один раз в жизни дается человеку.

— Почему, папа, один раз? Разве потом друзья станут хуже?

— Сами вы другими станете. Будете, конечно, испытывать подобные чувства в общей работе,

в минуты увлечения делом, когда коллектив бывает особенно спаян… Но нынче вы впервые сознаете серьезную ответственность, выходите в жизнь. Потому так и прекрасна для вас эта весна… Кажется, кто-то еще идет к нам, — прервал себя Михаил Максимович всматриваясь.

Подошла целая компания: Рогальский, Мохов, Соколов, Лиза, Маня Заморозова и Петр Таштыпаев.

— Здравствуйте! Давно не видались! — крикнула Лиза. — Я к тебе, Антонина, а тебя нет! Ну где же еще искать, как не у Жени!

— Придет зима и рада будешь Тосю так близко найти да не тут-то было! — вступилась Женя.

— И правда, товарищи, как же это мы все расстанемся? Даже поверить трудно.

— Пойдемте в школу, девушки, — предложил Андрей. — Мы с ребятами туда путь держали… Возле школы нашли Ваню Пасынкова и Стешу Сухих. И мало-помалу собрались все выпускники.

— Ну, десятиклассники в полном составе. Можно открывать митинг, — сказал Мохов.

А Петя Таштыпаев, как всегда, степенно поправил его:

— Десятиклассники! Вот что значит отсталость! Мы теперь называемся «аби-ту-ри-енты».

— Как, как? Повтори! — закричали со всех сторон.

— Абитуриенты. Это значит: кончающие среднюю школу. Так Петр Петрович сказал.

— Важное название! — одобрил Андрей.

— Ребята, если все благополучно сдадим, давайте вместе документы в институты посылать, — предложила Нина.

— Давайте.

— Подожди ты «гоп» говорить, пока не перескочила.

— Перескочим! — уверенно сказал Илларион. — А интересно, как у каждого студенческая жизнь сложится… Ты, Тоня, значит, на исторический решила?

— Да. В Москву.

— Ну, Соколов — в архитектурный, это все знают.

— Непременно. Строить хочу. Я в Ленинград.

— А Женя?

— Тоже в Ленинград. В институт сценического искусства.

— Андрей?.. Погодите, ребята, я по всем правилам начну спрашивать Илларион встал:

— Абитуриент Мохов, куда вы намерены поступить по сдаче государственных экзаменов и получении аттестата зрелости?

— В Новоградск поеду, в геологический. Наше золото добывать буду.

— И я! И я! — послышались голоса.

— Так… Значит, Соня, Игорь, Вася — тоже геологи. Абитуриент Дубинская?

— На физико-математический.

— Ты, Моргунова?

— Врачом хочу быть. По детским болезням… С Нинкой вместе жить будем в Новоградске.

— Таштыпаев?

— Мы с вами, абитуриент Рогальский, кажется, уговорились на химическое машиностроение…

— О, Илка!

Инженером хочешь быть? А рисование.

— Из тебя бы хороший театральный художник получился — тихо сказала Женя.

— Девушки, не растравляйте старую рану! Я уже решил, что лучше быть средним инженером, чем плохим художником.

— Почему плохим? Ты же замечательно рисуешь!..

— Скучные у тебя мечты! — сердито сказала Тоня. — Инженером собираешься быть — средним, художником — плохим. Надо самым лучшим быть!

— Не сбивайте его, — засмеялся Петр. — Я и то боюсь, как бы не сбежал в художественное училище.

— И правильно сделал бы!

— А я ребята, на географический факультет… неожиданно сказал Ваня Пасынков. — Буду по всей стране ездить. Или животный мир изучать. Зоогеография — интереснейшая наука.

Все с сочувствием обратились к нему.

— Правильно, Иван! — крикнул Андрей. — Какую-нибудь новую зверюгу откроешь! Была же «лошадь Пржевальского», будет «верблюд Пасынкова».

— Или лягушка! — не удержалась Лиза.

— На Кавказ поеду, — говорил Ваня, не слушая шуток. — В Приморье, в Молдавию… Все увижу… — Он посмотрел на товарищей счастливыми глазами и вдруг смешался: — Еще школу кончить надо да в университет поступить…

— Кончишь и поступишь, не теряйся! — сказал Таштыпаев, друживший с Пасынковым.

Только Маня Заморозова еще не знала, куда поступит и будет ли поступать.

— Посмотрю, подумаю… — сказала она. — Может, и дома годочек посижу. Тоже неплохо…

— Ну нет, мы не согласны! Довольно дома пожили! — кричали ей подруги.

Так они долго сидели, спорили, переговаривались, замолкали… И каждому, хотелось сказать товарищам что-то хорошее, ободряющее.

На небе неторопливо выступали звезды, стало прохладнее.

— Спойте, девушки! — попросил Илларион. — Начинай, Тоня.

— Надежда Георгиевна подумает, что волки под окнами завыли.

— Мы тихонько. Давай!..

Тоня вполголоса начала песню. Сдержанные молодые голоса подхватили ее.

Учителя, выходя из школы, услышали свободный и широкий напев, почувствовали на лице свежее дыхание ночи, увидели крупные звезды на высоком небе.

— Кто это поет? спросила Татьяна Борисовна.

— Наши, наверно, — ответила Сабурова.

Они вышли на крыльцо.

На ступеньках и перилах близко друг к дружке сидели выпускники, и песня еще плавала в прохладном воздухе.

— Ребята, а свет-то в учительской погашен! Сейчас педагоги выйдут, — объявил Толя.

— Вышли уже! — ответил Петр Петрович. — Нам по обязанности не спать, а вы зачем мучаетесь?

— Мы не мучаемся, мы вас ждали!

— Скажите, Надежда Георгиевна, есть двойки?

— Вы только скажите: да или нет?

— Мы ведь не уснем, если знать не будем!

— Уснете, уснете. Должны уснуть. Завтра рано на консультацию.