Чистые струи
Шрифт:
Сначала Васька растерялся. Он подумал, что Бахра волшебница, что она и не искала воду, а показала фокус. Но волшебница смотрела на него жалобно и устало, бока у нее часто-часто вспучивались и опадали. Тогда Васька дрожащими руками развязал рюкзак, зачерпнул котелком воды и сунул ей.
— Пей, моя хорошая! Ну пей же!
Бахра лизнула ему руку. Будто суконкой деранула и отвернулась.
— Бахра, ну пожалуйста! Бахра…
Он смотрел, как жадно она лакала, как хотела, но не могла оторваться
Успокоенный совсем, с раздувшимся животом, он повалился на спину, закрыл глаза и уснул — так легко и быстро, как, наверное, никогда в жизни не засыпал. Его баюкали тишина трав и кустов, тонкие посвисты подлетающих к колодцу птичек, мерное дыхание старой спящей собаки. Он спал и знал, что спит здесь, у золотого колодца с серебряной водой, рядом с доброй волшебницей Бахрой, недалеко от сказочной пещеры, где таятся клады и всякие чудесные неожиданности. Не было тревоги в его освобожденном от забот и переживаний сердце.
Тревога всколыхнула его мгновенно. Он проснулся одновременно с Бахрой и раздавшимся рядом треском.
Но Бахра не вскочила, лишь слабо шевельнула хвостом.
Солнце садилось. Последние лучи его еще освещали этот склон сопки, но уже совсем слабо, неохотно.
— Вот вы где! — громко и радостно воскликнул Максим. — А я вас у пещеры искал…
— Максим! — Васька обрадовался сильнее, чем мог ожидать. — Я думал, ты ушел.
— Ушел! Что же, я вас брошу, да?
Они сначала пили воду, поили Бахру, потом перекусили рыбными котлетами, покормили Бахру салом и снова пили воду. Хорошо было вместе.
— Ну, пойдем к пещере! — Максим стал совсем другим человеком. Совесть заела, или просто надоело издеваться? Такая мысль едва-едва различимо проскользнула у Васьки в мозгу, и будто не было ее. Зачем думать об этом! Вместе!
Васька вскочил. Еще не поздно было идти к пещере А Бахра выведет! И в темноте к дому выведет. Вот и не пропал день. Вот и…
Совсем рядом, или из-за тишины показалось так, что совсем рядом, — грохнул, прокатился вниз по склону и рассыпался вокруг трескучими искорками оглушительный выстрел.
Максим упал на колени. Ваське показалось, что его убили, но Максим тут же вскочил, перепрыгнул через колодец и скрылся за валуном. Бахра прижималась к Васькиной ноге и дрожала, злобно сморщив нос.
Улеглась тишина. Долго-долго было совсем тихо. Подошел Максим. Пропало его оживление, будто и не было.
— Я же говорил… Надо сматываться.
— Никуда я не пойду! — Васька боялся. Сильно боялся. Но что-то крепкое и жгучее появилось внутри. —
Он вскинул рюкзак на плечи и полез вверх, туда, где было еще солнце и где было еще страшнее, чем здесь.
— Вась!.. Вась!.. — зашипел за плечом Максим. — Ну не спеши! Что ты так! Выследить надо. Потихоньку…
— Потихоньку! — сердито и взволнованно прошептал в ответ Васька. — Хочешь пулю в живот? Дядя Игнат говорит, что браконьеры на слух стреляют.
Максим остановился.
— Ты чего?
— Давай… Бахру подождем. Или… Знаешь что? Надо засесть у тропы. А?! Пройдут по тропе, мы сразу увидим.
— А если не пройдут?
— Ха! С мясом? По тропе, больше никак.
Долго ждали они, затаившись, как напуганные бурундуки. Стало темно совсем — еле-еле различалась, но казалась уже далекой лысая вершина сопки. Бахра спала, прижавшись к Ваське тугим теплым боком. Что-то легкое и быстрое мелькнуло прямо у лица и исчезло в вышине.
— Мышь! — заволновался Максим. — Сейчас попрут… Их в пещере…
Так неожиданно, без всякого шума появляется из-за угла дома трамвай… А когда уже появился, в уши врывается звон и гулкий шум.
Ребята вжались в холодную траву.
— Молчать! — едва различил Васька голос Максима. Бахра напряглась. Только бы не залаяла!
Сколько их было — понять трудно. Тяжелые шаги и приглушенные, отрывистые голоса. Все ближе:
— Хватит гнать! Давай к воде. Да куда ты! Вот здесь…
И совсем рядом — поступь. Грузная. Серьезная. Вот и вскочи, крикни. Что крикнуть? Стой? Руки вверх?
…Только бы не наступили, только бы Бахра…
— Не бултыхнись! Что, не видишь, что ли?!
— Да ладно тебе! Вижу…
— Кончайте лаяться. Базар устроили. Давайте по-быстрому.
— А чего спешить! Чайку заварим. Кого трусить-то!
— При чем тут трусить. Ближний свет, что ли?
— А! Только до машины…
— Ты еще доберись до машины. Спины не разогнешь…
— А еще хотел второго! Опять бы бросили, как того.
— Заткнись. Бросили! Ты же и бил.
— Ну хватит… Ты, я… Спички где? Да чего — не надо! Пять минут — и закипит.
Все-таки разожгли костер.
Ваське казалось, что до него доходит тепло ровного желтого пламени.
Костер разгорался. Около него колыхались тени — странные, неясные.
— Давай поближе! — подтянувшись, шепнул Максим. И каким-то непонятным бесшумным зверем скользнул мимо Васьки. А Васька не смог. Струсил? Силы не стало. Ни подтянуться, ни оттолкнуться.
Бахра тоже поползла мимо него.
И все-таки Васька пополз. Он старался не смотреть вперед, потому что, как во сне, думал, чувствовал: подними голову — и тебя увидят.