Чижик-пыжик
Шрифт:
– Ты не пойдешь на открытие конгресса?
– спросила моя барышня.
– Нет, - сказал я, - у меня завтра доклад, и я должен к нему готовиться.
– Можно я позвоню подруге, у которой остановлюсь?
– спросила Тина. Ничего, если она подойдет к этому Дому ученых? Его найти легко?
– В Ленинграде все знают Дом ученых, - строго сказал брат.
– Или она москвичка?
Мы долго торговались: они хотели идти пешком, а я утверждал, что у нас мало времени и надо немедленно добраться до... Сторговались взять такси
Фонтанка оказалась местом очень знаменитым, что ни дом - история и литература, причем по обе стороны. Я бежал впереди, а они охали, курили и восхищались. Все это происходило чрезвычайно медленно. В каком-то месте, обернувшись, я увидел, что они заглядывают за парапет, потом брат поочередно держит их за ноги... "Уронит, интеллигент..." - я вспомнил, как однажды он уже утопил в Мойке коляску, слава Богу, без внука...
– Но сейчас я тебя заставлю посмотреть, - сказал брат, когда я подбежал. Больше не отходи от нас и не беги...
– Ты и меня станешь держать за ноги?
– спросил я.
– Я не о том, что здесь, - сказал брат, - у тебя нет никакой любознательности на редкие вещи, но вот это ты должен увидеть...
Двор Мраморного дворца, конный Александр III...
– Пожалуй, ты прав...
– удивился я, - тут, верно, можно и... задержаться, - это было, на самом деле, грандиозно.
– Какой, все-таки, пошлостью кормили нас двести лет... Именно так - красивой пошлостью.
– Ты имеешь в виду Медного всадника?
– спросил брат.
– Насаждали его, как картошку, - продолжал я, - какой-то Шиллер, прости, Господи, а тут...
Мощь и... Может быть, красота в... безобразии, в такой грубой и безжалостной силе? Гениальная лошадь да и сам...
– Да, тут лучше помолчать, - сказал я.
Брат торжествовал.
– Ладно, побежали дальше, - сказал я, - я помню, нам еще чуть-чуть...
Нева, ветер, на другой стороне Петропавловская крепость. Я свернул за угол...
– Я бы и без тебя нашел!
Ободранная дверь, темно...
– Но ведь я не ошибся?
– Не ошибся, но что-то тут не то...
Мы поднялись по замусоренной лестнице: пустые залы. Попался мужик.
– У нас ремонт.
– Но выпить-то можно?
– Внизу, - сказал мужик, - в подвале.
Подвал оказался комнатушкой: стойка, три столика, мутные окна под потолком - никакого вида.
– Простите, - сказал брат, - я не виноват, это он, но я знаю, куда вас надо...
– Ни за что, - сказал я, - больше ни шагу, немедленно...
Нам дали теплую водку и холодные пельмени.
– А сейчас на открытии конгресса подают...
– веселилась моя барышня.
– Вот мы его и откроем, - сказал я.
Мы выпили за открытие конгресса. Потом за встречу. Потом... Было очень хорошо.
– Тиночка!
– услышал я за спиной.
– Я все-таки нашла вас!..
Я обернулся: девушка была интеллигентной
Мы выпили за ленинградских девушек. Потом за московских. Водка была все такой же теплой, а пельмени разогрели только снаружи.
Изольда раскраснелась, даже глаза под очками поблескивали - водку она пила явно первый раз в жизни. Впрочем, может быть, я и ошибался, я плохо знаю ленинградок.
– Хотите, я сделаю вам замечательный подарок?
– неожиданно сказала Изольда.
– Я могу открыть для вас запасники Эрмитажа...
– Невероятно, - сказал брат, - я тебя недооценивал. Я-то, разумеется, бывал, но тебя, только что тут появившегося...
– Изольда - главный хранитель, - сказала Тина.
– Что ты, совсем не главный...
– Изольда даже похорошела от смущения, - но для вас...
– Отсюда ни шагу, - жестко сказал я, - и я вам сейчас объясню почему. Объясню очень доходчиво. Но сначала выпьем за то, что происходит за этими стенами - за Неву, за чаек и за корабли. За нечто настоящее и высокое.
– Ты понимаешь, от чего отказываешься?
– брат был возмущен до крайности. Тебе предлагают...
– Понимаю, - сказал я.
– Я никогда не был в Эрмитаже. То есть был, был сто лет назад, но не двинулся дальше вестибюля, меня заставили надеть войлочные тапки, я заскучал и ушел.
– Ну и что?
– сказал брат.
– Всего лишь свидетельство о тебе.
– Конечно, - сказал я.
– Зачем запасник, если я не знаю музея? Это первое соображение. Второе более серьезное и имеет отношение уже не только ко мне.
– Может, все-таки пойдем?..
– посмотрела на меня моя барышня, - я даже и не мечтала...
– Итак, второе соображение, - сказал я безжалостно.
– Но сначала - за настоящий музей, о котором я сейчас вам расскажу. Верней, о тех, для которых музей и его идея...
В голове у меня звенело: утром я пил пиво, в гостиничном номере водку, потом мы бежали вдоль Фонтанки, меня сильно взболтало, потом выпивали и закусывали неведомо чем... Уходить из этого подвала, за стенами которого шумела река... Ни за что!
Я старался не смотреть на главного хранителя Эрмитажа.
– Что такое Эрмитаж?
– меня уже несло.
– То есть в чем есть идея сего знаменитого собрания? Нет никакой идеи, просто роскошная антикварная лавка, пусть одна из самых роскошных в мире. А что еще?.. Когда-то, в XVIII веке нищие европейские художники, у которых не было денег даже на бормотуху, узнали, что есть дикая северная страна, в которой золота больше, чем снега и грязи. Они потащили туда свои шедевры - а что еще? Я не стал бы тревожить ваше гордое воображение, кабы в Москве, которую вы традиционно не любите, не было настоящего национального музея. Музея, а не лавки. Но я даже не об этом...