Чижик-пыжик
Шрифт:
Понимаете? Она в тот момент жарила картошку, кухонька маленькая, я уже говорил, а дама конаковская... Знаете, как жарят картошку конаковские девушки? Одной рукой они упираются в бок, широкий нож в другой... Заглядишься!
Тут она повернулась и спросила меня уже - заметьте, с живым любопытством, на щеках ямочки заиграли: "А на какие шиши ты меня, мой миленький, повезешь? Ты знаешь, сколько стоит билет до Австралии?" - "Очень просто, - говорю, - ты берешь ножик - не такой, как этот, лучше маленький, я его тебе наточу,
И тут - я это очень помню!
– как гром грянул...
Одной рукой она подперлась, в другой блестел нож, глаза у нее засверкали... "Никогда!
– крикнула она.
– Никогда и ни за что! Слышишь?!."
Мы с моим товарищем встали, открыли рот, а что сказать, не знаем... "Ты что, девочка?.." - опомнился я. А сокровенный писатель полез под стол и вытащил новый графинчик...
Они молчали, как тогда мы, с товарищем. Потом моя барышня засмеялась весело и звонко.
– Не может быть - я знаю, о ком ты рассказываешь! Так и сказала?..
Изольда плакала: сняла очки и вытащила платочек.
– Я тоже, - шептала она, всхлипывая, - ни за что, ни для кого, ни при каких обстоятельствах...
По Неве гулял ветер - как в море, голова моя покатилась... Помню только, что мы оказались в Летнем саду, играла тихая музыка, я танцевал, обнимая то одну, то другую из обнаженных скульптур. Брат куда-то исчез. Изольда тоже. Потом мы долго шли вдоль Фонтанки, и моя барышня непременно хотела, чтоб я увидел что-то под парапетом у Инженерного замка, они вдвоем с Тиной обещали крепко держать меня за ноги, я кое-как отбился. Мы взяли машину, долетели до гостиницы, поднялись на десятый...
Все. Больше ничего не было.
Я проснулся от звонка. Нашарил на тумбочке аппарат.
– Ты куда пропал? Я тебе звонил, звонил...
– Вроде на месте.
Я огляделся: в номере я был один.
– Что-то я тебя не видел на открытии?
– К докладу готовился, - сказал я, - у меня завтра. Утром.
– Давали талоны на обед-ужин. Через пять минут...
– тут я узнал голос: мой московский приятель, сосед по гостинице.
– Так ты пойдешь на ужин - у меня коньяк, мы ж договаривались?
– Я целый день пил...
– Что ты пил?
– Водку.
– Коньяк смягчает и снижает - сразу придешь в себя.
– Ты думаешь?
– Убежден.
– Но у меня нет талона и я не один.
– Я тоже не один. Не валяй дурака.
– Хорошо. Минут через десять.
– Я зайду...
Куда ж она подевалась?
– подумал я, и она тут же появилась: завернутая в полотенце, с мокрыми волосами.
– Ты вырубился, как только вошел, - сказала она, - Тина даже испугалась.
– Где она?
– Уехала к Изольде.
–
– Учти, нас пригласили на ужин, в ресторан. Официально.
– Это тебя пригласили, а я тут как бы...
– Если хоть кто-то поморщится, я уеду в Париж, - сказал я.
Странно, но я был жив и в полном порядке.
В ресторане полутемно, сновали официанты, похожие на морских офицеров, на нашем столике, накрытом на четыре персоны, стояли цветы, горели свечи. Контраст с подвальчиком на Неве оглушителен. Или никакого подвальчика не было?
Принесли закуску: рыба, ветчина, салаты. Горячее на выбор - осетрина на вертеле или шашлык.
Приятель поставил на стол бутылку "Камю".
– Расскажи про открытие, - сказал я.
– Ты с ума сошел - нас там не было.
– Ты же сказал?
– Шутка.
– За первый день!
Мы выпили.
– Пожалуй, ты прав, - сказал я, - снижает, смягчает и окончательно приводит в чувство.
– Опыт, - сказал приятель.
Моя барышня рассказывала, как я танцевал с обнаженными скульптурами в Летнем саду. Помощник приятеля сначала робел, стеснялся, потом начал оттаивать. Очень славный был помощник.
Принесли горячее.
– Мне тут нравится, - сказал я, - жалко, осталось два дня. Но понимаешь, в чем беда - мой доклад...
– А что такое?
– Не могу нащупать идею.
– Тебе было сегодня хорошо?
– Более чем.
– Вот тебе и идея. Ты был свободен и делал, что хотел. Тебя привезли, устроили, накормили - но ты все равно свободен.
– Ну и что?
– спросил я.
– У тебя доклад на тему - "Писатель и власть"?
– Очень свежая тема, - сказал я, - если и осетрина такой же свежести...
– Тебя можно купить за жареную осетрину?
– Понял, - сказал я, - будем считать, доклад мы написали. Я твой должник.
4
– Все-таки слишком похоже на гостиницу, - сказала она.
– А ты думала, будет особняк или бунгало?
Она сидела на кровати, болтала ногами и курила.
– Ты можешь сдвинуть кровати, - попросила она вдруг.
– Меня бесит идиотская тумбочка.
Кровати казались каменными. Я попробовал... Потом поднапрягся - не шелохнулись. Я взялся за тумбочку, подлез сбоку, ощупал...
– Да тут болты!.. Надо гаечный ключ или пилу. А где взять?.. Погоди, московский сосед сказал, что они все время работают - если у него?
– Они на компьютере работают - при чем тут пила?
Коньяк, конечно, смягчает, снижает и... Но, быть может, если коньяк после водки - совсем другая реакция?
– Что-то у меня голова покатилась, - неожиданно сказала она, - можно я чуть вздремну?..
– И у меня съехала. Не надо пить чего нам не положено.
Я лег на соседнюю койку, между нами торчала тумбочка: получалось, что у нас как бы не двухместный номер, а две комнаты, разделенные...