Чм66 или миллион лет после затмения солнца
Шрифт:
Будь Озолинг помоложе и покрепче, обратка за контрудар в
Померании не получилась бы. Сталин изверг, но все равно, сдается мне, И.Х. рано выпустили. А если бы штурм Зееловских высот сорвался?
Не беда. Придумал бы что-нибудь другое.
Ю Си
Почти как…
В тот день проснулся рано и долго лежал. Лежал, думал и вспоминал. Вспомнил и том, что Гау вчера объявила: "Послезавтра из
Уральска возвращаются родители". Помнится, еще я подумал: "Ну и что?
Ничего страшного". Не
Я выбросился из кровати и побежал в ванную.
Если долго мучиться, что-нибудь получится. Суетные ухищрения может и мало в чем результативны, но всякое деяние всегда лучше бесплодного причитания над горемычностью участи.
Кому возносить хвалу, – миссис Вандербильт или самому Полу
Маккартни, – не знаю, но только в том, что кто-то в последний момент пришел на помощь – сомнений нет.
… Свет выключен. Гау привычно разделась. Из форточки тянуло холодом.
– Поднялся ветер, – сказала Гау.
– Может закрыть форточку?
– Как хочешь.
– Закрою, – сказал я и потянулся к окну.
Я дотронулся до форточки и тут случилось то, о чем я давно успел позабыть. Тот самый недоумок, от которого я натерпелся за двенадцать лет столько, что и рассказывать скучно, взял да и сам по себе, без всяких уговоров, восстал из безжизненного забытья.
– Гау, смотри! – закричал я. – Он встал.
– Ой! Как он хорошо встал! – Гау хлопала в ладоши.
Но это было еще не все. Недоумок поднялся так, что пролилась первая кровь.
Дело в том, что мусульманин я по рождению, но положенный обряд посвящения в правоверные в свое время не прошел. От припоздавшего пробуждения край плоти порвался.
Гау переполошилась. Я побежал в ванную. Она за мной.
– Отложим до завтра.
– Но завтра приезжают родители.
– Придешь после занятий ко мне домой.
На трамвайной остановке никого. В центре города жгли листья. Дым, увлекаемый ветром, стелился над трамвайными проводами и уходил в темное небо, по которому медленно плыли синие облака.
Только что я одержал победу над импотенцией. В том, что завтра у меня с Гау все получится, я не сомневался. Доннер веттер! Победить собственное бессилие можно. Надо только сильно хотеть. Хотеть даже тогда когда хотеть никак не хочется. Хотеть через силу, через не могу и через не хочу.
Я другими глазами глядел на небо, на фонари. Я полной грудью вдыхал дым от листьев и думал о том, что наконец-то начинается нормальная, как у всех, жизнь. При всем этом я успел позабыть о вчерашней тоске и не слишком то и радовался, считая, что произошло то, что когда-нибудь и
День Конституции
Шефа дома нет двое суток. Вечером следующего дня родители с
Ситкой Чарли ушли к Какимжановым.
Гау пришла в девятом часу.
– Кушать будешь?
– Потом.
Потом так потом.
… Мы лежали и молчали. Все произошло быстро и суматошно.
Громоподобный треск разорвал тишину вечера. "Ур-ра- Ур-ра!".
Ожила и зашлась в радостном крике окрестная детвора. Ба-бах!
Прогремел новый залп.
– Что там?
– Салют.
– В честь чего?
– Не знаю.
Я включил телевизор. Программа "Время" передавала заключительную речь Брежнева. Сегодня, 7 октября 1977 года сессия Верховного Совета
СССР избрала Леонида Ильича Председателем Президиума Верховного
Совета страны и приняла новую Конституцию.
Ближе к полуночи ЦТ передавало повтор сопотского Гала-концерта.
"На сцену Лесной оперы приглашается группа "Червоны гитары"…
Художественный руководитель Северин Краевский… "Не спочнемыс"… "Не успокоюсь"…
Сопот забился в истерике. И правильно сделал. Потому что "Не спочнемыс" Краевского – это пиз…ц…
Глава 28
Что такое осень?
На вокзале Доктора встречал Шеф.
Глаза у Доктора после семерика на строгом, не сказать, что уж слишком мертвые. Они наполнены непонятной душевной болью, взгляд брата пронизывает тебя откуда-то изнутри. Разговаривает он, но глаза как будто осязаемо прощупывают тебя.
Что его там били – можно не спрашивать. Я и не спрашивал.
Беспорядочно рассказывал ему о том, кто, где и как, Доктор молчал и прошивал меня глазами: "Что-то ты не о том… Все это мелочь, ерунда…". Сам же я несколько раз успел позабыть, кому, по сути, обязан брат семериком.
Что-либо заметного в отсутствие Доктора на воле не произошло. Что было, то прошло. Доктор прописывался, вставал на учет в милиции и не забывал помогать матушке. Папин родич Омирзак, замдиректора асфальтобетонного завода по АХЧ, устроил брата техником в группу КИП и автоматики.
Про зоновскую жизнь он не рассказывал и учил нас чаепитию по-зэковски.
– Заварю-ка я вам купца.
Купеческий – обычный, крепко заваренный чай. У каторжан в особой цене купец с понтишками (барбарисками). По итогам длительных наблюдений менты убедились: крепко заваренный чай – профилактика дизентирии и с недавних пор главное управление исправительных учреждений разрешило зэкам чифирить.. Чифирь, говорит Доктор, хорошо отвлекает от депрессивных думок.
Прошла неделя, за ней вторая и Доктор вошел в колею. Глаза его приняли человеческое выражение.