Чм66 или миллион лет после затмения солнца
Шрифт:
Когда Марьяш наведалась в институт с жалобами на актрису, то Хаки и я не преминули заняться диверсионной работой.
– Ты за Нурханом в оба гляди, – предупредил я Марьяш, – Может
Барбара Брыльски с ним уже переписывается.
– Да,. да… – подхватил Хаки и напомнил. – Знаешь, полячки маленьких любят.
– Почему? – Марьяш обратилась в слух.
– Маленькие они порочные. Полячкам только порочных и подавай.
Муж и жена – одна сатана. Марьяш раздула ноздри точь в точь, как
Шастри и
– Маленьких любят! Порочных ей подавай! Развратница!
Будет людям счастье,
Счастье – на века!
С коммунистической бригадой,
Мы снова вместе – впереди!
Со знаменами предприятий-победителей социалистического соревнования на сцену театра Лермонтова выходили знатные люди
Советского района. Жаркен Каспакович привел меня с собой на слет передовиков.
"Сегодня мы не на параде, а к Коммунизму на пути…".
Поддатый Каспаков притопывал ногами в такт маршу коммунистических бригад. Без приглашения прошел на сцену поздороваться с секретарем
Советского райкома партии директор гостиницы "Алма-Ата".
Поздоровался и остался на сцене.
– Этот везде вперед лезет, – проворчал Каспаков, огляделся вокруг и сказал. – Пошли в буфет.
В буфете хлопнули по сто пятьдесят шампанского.
– Твой отец просит, чтобы я тебя в партию протолкнул, – икнул шампаневичем Жаркен Каспакович.- Я ему говорю, ваш сын годами не платит комсомольские взносы, на него жалуется Нуркин (секретарь комитета комсомола института), ни в какой общественной работе не участвует. Как такого толкать в партию?
Я недовольно напомнил.
– Нуркин не говорил вам, кто стенгазету оформляет?
– Ты это… брось. Подумаешь, нарисовал к празднику портрет
Ленина и все что ли?
– Нуркину нравится, как я рисую Ленина. Сам-то он, какую работу ведет? Поручения раздает и у знамени Победы фотографируется.
– Хватит! – парторг КазНИИ энергетики строго посмотрел на меня.
–
В тебе много желчи. Ты знаешь об этом?
– Так точно.
– Что значит, так точно? У тебя нехорошая привычка подкалывать.
– Простите, я больше не буду.
В парткабинете поменяли стол, за которым проходят заседания партийного бюро института под рукодством Жаркена Каспаковича.
Событие может и малозаметное для партийного актива КазНИИ энергетики, но во всех смыслах достойное быть отмеченное на должном уровне.
Каспаков вызвал женщин из лаборатории. С ними на второй этаж спустился и Хаки. Врезанный с утра.
– Обмойте стол! – бросил клич секретарь парткома.
Хаки с комсомольским энтузиазмом поддержал Каспакова.
– Девки, ну-ка давай по рублю!
Ташенев слетал в магазин. Принес пол-литра "Русской", на закусь – кильку в томатном соусе. Хаки открывал пузырь, Каспаков смотрел на
Ташенева и пыжился.
Промедление
Юго-Западного фронта под командованием генерал-полковника Кирпоноса гибели командующего, выходу танковых соединений генерала Гудериана на оперативный простор, сдачи врагу Киева.
– Хаким! – сказал Каспаков. – Когда пить перестанешь?
– А вы когда перестанете пить? – генерал Гудериан бросил в прорыв танковую дивизию СС "Тухлая голова".
– Что-о-о?! – опешил Жаркен. – Ты как со мной разговариваешь?
– Разговариваю так, как того вы заслуживаете, – передовые части танковой армады Гудериана охватывали сходящимися клиньями зазевавшиеся с отступлением войска Кирпоноса. – Имейте в виду: будете и дальше так пить, вместе в ЛТП ляжем.
"Майор в пыльной гимнастерке подошел к начальнику оперативного отдела штаба Юго-Западного фронта.
– Товарищ полковник, что будем делать с пленными? Впереди у нас бои в окружении…
– Что, майор, возьмем грех на душу? – с хитрой улыбкой посмотрел на офицера полковник Баграмян и бросил короткое:
"Выполняйте!".
Х.ф. "На Киевском направлении". Производство киностудии имени
А. Довженко, 1969.
– Прекрати! – пресек воспитанника Казанского танкового училища парторг и принял единственно верное, в возникшей неразберихе с контролем и управлением подчиненных войск, решение. – Наливай!
– Хаким, ты забыл, как я тебе помог получить квартиру?
– Вы врете! – на плечах противника танки и мотоциклеты врага входили в предместья столицы Советской Украины. – Квартиру дал мне
Чокин, а позвонил ему дядя Жумабек.
Каспаков замолчал.
Квартиру Хаки получил в феврале. За два часа Шастри, Муля, Руфа,
Серик Касенов, Даулет и я перевезли вещи и отметили новоселье, чем бог послал.
К четырем часам дня все, кроме Руфы, были готовскими. После работы подтянулись Кэт, Таня Ушанова, Надя Копытова.
Последним с поздравлениями пришел Саян Ташенев.
Хаки сидел среди разбросанных по полу пустых бутылок и жмурился в блаженстве.
– Пятнадцать пузырей раздавили. – обрадовал брата генерал Гудериан.
Однажды в Америке
Оснований утверждать, что политическая жизнь меня более не увлекает, нет, но нет и прежнего, какое наблюдалось лет десять назад, волнения. Чтобы принимать события в стране и мире близко к сердцу нужны причины личные. Я поостыл и уже догадываюсь, что политика – дело молодых. За десять лет много чего произошло, и вполне возможно, подумывал я, события в стране и мире, если и достойны внимания, то не столь пристального, какое наблюдалось у меня много лет назад. Многое тогда я понимал буквально, но и время было другое, мне казалось, что мир стоит на пороге великих перемен.