Чм66 или миллион лет после затмения солнца
Шрифт:
Всколыхнуть интерес способно из ряда вон выходящее событие.
– Китаец спит?
– Спит.
– Пусть спит. Проснется – хуже будет.
Никто и не заметил, как куда-то подевалась разрядка. Все произошло быстро, от эпохи детанта остались рожки да ножки.
Сбывается предсказание Мао.
"Алеет Восток".
"Пользуясь положением маленькой страны, Вьетнам испытывает терпение Китайской Народной Республики…", – говорит китайское радио.
Китайцы вторглись во Вьетнам. Продвижение китайской армии приостановлено
"остановиться, пока не поздно".
Что происходит сегодня? Мао нет, но дело его продолжается. Китай, нагоняя страх на Советы, уверенно делает заявку на мировое господство. СССР теряет инициативу.
В программе Би Би Си "Глядя из Лондона" выступает обозреватель
Анатолий Максимович Гольдберг:
"В своем заявлении Советское правительство призывает Китай остановиться, пока не поздно. Что означают слова "пока не поздно", в то время, когда идут ожесточенные бои в провинции Лангшон? Вне всякого сомнения, СССР впервые за много лет с времен Карибского кризиса сталкивается с необходимостью принять серьезное решение.
Способно ли стареющее Политбюро принять такое решение? На что в кризисные моменты истории в первую очередь должно опираться принятие поворотного в судьбе мира решения? Прежде всего, на моральный дух общества, общую атмосферу в стране…".
Коммунистические убеждения по боку, Советы требуют от Англии не продавать Китаю самолеты "Хэрриер". Война Вьетнама с Китаем вот-вот перерастет в войну СССР с КНР. В Иране свергнут Мохаммед Реза
Пехлеви, из эмиграции возвратился аятолла Хомейни.
Революция в Иране началась с поджогов кинотеатров, где показывали американские фильмы.
Центр событий на планете перемещается на Восток.
Чему быть, – того не миновать. Иначе, чего боишься, то и произойдет. Колдуэлл из апдайковсго "Кентавра" отвел человечеству на все про все 20 минут. Где в данный момент мы находимся?
Почему нас ждет срыв "репетиции оркестра"? Тогда я полагал, что из-за самоотстранения Европы.
Революция в Португалии не революция – эпизод, внесший путаницу.
Много глупостей насочинял я про Европу. Она утратила непосредственность, ни за что не отвечает, смирилась с превращением в стороннюю наблюдательницу. Музею под открытым небом не нужны перемены.
Легенда о Нарайяме
Тахави Ахтанов сдержал слово и взял отца к себе на работу заместителем директора по общим (читай, хозяйственным) вопросам и прикрепил за ним микроавтобус.
Шофера директора Книжной палаты зовут Шинали. Ему двадцать пять лет. Водитель Тахави Ахтанова маленький, незаметный. С ним мы несколько несколько раз – за чем, не помню, – куда-то ездили.
– Устал я от Тахави… – жаловался Шинали. – Машину до ночи не отпускает… То к бабам отвези, то ждешь его часами у ресторана…
– Ахтанов баб любит? – спросил я.
– О! Еще как! – отозвался
Наблюдательный шельмец. Такова лакейская жизнь – подсекать за хозяином.
Незадолго до смерти Мухтар Ауэзов написал литературное завещание.
Последний завет классика адресовался Тахави Ахтанову. Мэтр поручал заботам Ахтанова дальнейшую судьбу казахской беллетристики. Факт установленный и общеизвестный.
Матушка долго не говорила, почему папа ничего не рассказывает об
Ауэзове. Год назад вышли воспоминания Нуршаихова. В них дядя
Азильхан подробно рассказал о приезде Мухтара Омархановича в
Павлодар. Азильхан Нуршаихов, в то время собкор республиканской газеты "Социалистик Казакстан" по Павлодарской области, рассказал немного и о Валере. В частности, о том, как отец ухаживал за мэтром.
Описал Нуршаихов и эпизод в районном клубе, где Ауэзов представил собравшимся Валеру известным писателем, работающим во славу советской литературы. Отец, писал дядя Азильхан, смутился, растерянно раскланялся. В то время папа еще не был членом Союза писателей, работал ответсекретарем газеты "Казак адебиеты".
Словом, поднимая прислугу, классик поднимал и себя.
Я прочитал воспоминания Нуршаихова и допросил матушку насчет классика.
– Почему папа никогда ничего не говорит про Ауэзова?
– Против твоего отца Ауэзова натравил А., – объяснила мама.
"Та-ак… Значит, Ауэзов тоже любил сплетничать?". – подумал я тогда.
…Папа и Тахави Ахтанов выпили на субботнике, продолжать приехали к нам.
Раньше Ахтанова видел я только по телевизору. Говорить он умеет.
Да и вообще, кроме того, что сам по себе человек нестандартный, это еще, невзирая на наблюдения шофера Шинали, и интересный мужчина.
Тахави писал романы, его пьесы широко ставились в казахских театрах.
Не мудрено, что известный драматург вплотную курировал известных театральных актрис республики.
Тахави и отец выпили по рюмке коньяка и смеялись.
Зашел доложиться, что приехал за хозяином, Шинали. Папа пристал к шоферу:
– Ай акымак! Насвайды корсетш!
Шинали опустил голову и молчал.
Ахтанов осоловело посмотрел на Валеру и тоже навалился на водителя:
– Кимге айтвотар! Корсет Абекеге насвай!
Тахави еще немного посмеялся и отпустил шофера. Мама уговорила писателя остаться. Только что она заложила в кастрюлю мясо и месила тесто для башбармака.
Матушка знает как себя вести с гостями. Про Есентугелова она
Тахави больше ничего не говорила. Расспрашивала мама директора
Книжной палаты про знакомых западников. Разговор пошел и про Джубана
Мулдагалиева, друга Тахави Ахтанова.
Тахави улыбнулся и сказал отцу: "Абеке, помните, что я говорил вам про Джубана?".