Чм66 или миллион лет после затмения солнца
Шрифт:
Сурков по себе знает: мало ли чего не бывает по пьяни. Пьет он, как и подруга, много и то, как Танька на его глазах пуляет сеансы,
Суркова если и нервирует, то виду он не подает. Потому как, младшую
Голову не переделаешь. Такая она. Крепит верность Суркова подруге и то, что среди парней на районе не он один любит без памяти Таньку. К примеру, обожает ее Игорь, официант ресторана "Болгария". Ровный, обходительный пацан, планы насчет Тани у него серьезные.
Игорь познакомил младшую Голову с матерью, несколько раз
Но Таньку замужество не интересует.
В третьей двухэтажке, что стоит наискосок от домов фабрикантов, живет ее первая подруга Рутка. Она младше Таньки на год, живет с мужем, имеет от него ребенка.
Рутка тоже росла без отца и с детства озаботилась поисками приключений. Кончилось тем, что мамаша при содействии инспекции по делам несовершненнолетних определила дочь в школу для трудновоспитуемых. Смазливую малышку, отказывавшуюся подчиняться правилам трудового распорядка, взялся перевоспитывать мастер по производственному обучению. Перевоспитание завершилось банальщиной, мастер соблазнил двенадцатилетнюю латышку. Школу Рута не окончила, с четырнадцати лет живет с парнем, скоро они распишутся. Время от времени она присоединяется к рейдам подруги, пропадает неделями неизвестно где. Проходит дня два-три и на поиски жены выходит муж.
Рутка объявляется, муж бъет ее, на месяц в семье устанавливается идиллия.
Муж Танькиной подруги работает электриком, по вечерам подрабатывает и на стороне. Все ради жены. По возвращении Рутки ищет по знакомым торгашам обнову для жены. Потому-то всегда юная латышка щеголяет в фирменных джинсах, ярком блузоне.
Стройной Рутке идет фирменный прикид. У нее тоже развитая грудь, ладная, не в пример узкобедрой Таньке, хорошо очерченная задница.
Она знает себе цену и использует природные данные на полную катушку.
Из соседок Магды первый враг Таньки и Рутки – усатая Валюня. Она
1943 года рождения, мать двух дочерей, замужем за изолировщиком теплосетей. В недавнем прошлом Валюня фестивалила на районе с Вахой,
Шварем, Иржи Холиком. Вышла замуж и переменилась.
Сегодня с ее, грубого покроя лица, не сходит озабоченность падением нравов на районе. Все про всех знает. Кто где работает, кто чем дышит – лучше всех известно Валюне. Ругает она Магду, день-деньской материт Таньку с Руткой, жалеет Иржика:
– Связался Ержан с этой Наташкой, пустил к себе, а она устроила в доме кельдым. Теперь и эти две шалавы к ним таскаются.
Валюня моет подъезд каждой утро.
Я вышел от Иржика, она как раз обметала веником ступеньки.
– Смотри, что нашла.
Она чуть ли не в нос сунула мне газетный клочок с ватными тампонами. Я отпрянул и попытался проскользнуть. Валюня перегородила дорогу.
– Они в подъезде е…тся!
Я застыл на месте..
– Вы этого так не оставите..
– Конечно! – заорала соседка Головы. – Вот сейчас пойду и сожгу эти затычки.
– Зачем?
– А чтоб у этих
Магда объяснила, что колдовских приемов у Валюни не счесть. И что, если прочитать перед сожжением специальный заговор, то у девиц, обронивших средства личной гигиены, и в самом деле могут возникнуть боли в этом месте.
В то время я не знал, что и мои появления у Иржика отслеживаются и фиксируются Валюней. Поначалу она не понимала, почему из великого множества кирюх на районе я хожу именно к ее соседям. Позднее Валюня догадалась и любопытствующим мое присутствие в доме Иржика объясняла так:
– Этот из писательского дома поит Ержана, а взамен е…т Наташку.
Быть или не быть?!
Кончай понты!
Сделай же что-нибудь!
Из женщин лаборатории на первомайский вечер остались
Марадона, Кэт и команда Гуррагчи – Карина с Томирис. Кэт перепила и попросила проводить ее до дома матери. Тетя Соня, мама Кэт живет на полдороге от института до моего дома.
Карина разговаривала с Гуррагчей. Монгол обещал ей поставить новый супинатор на туфли.
"Чтобы перевоспитать человека, для начала надо войти к нему в доверие" – подумал я и сказал Карине:
– Пойдешь со мной провожать Кэт.
Девушка устала от моих придирок, потому и обрадовалась.
– Правда? – сказала Карина и подхватила Кэт с правой стороны.
Гуррагча состроил недовольную мину. Обойдется.
Мы оставили Кэт у подъезда, я позвонил Пельменю:
– Берик, дай ключи.
Сам Пельмень живет с родителями. Квартира однокомнатная, досталась ему после смерти бабушки. Когда надо, он водит туда друзей, телок.
Карина калачик тертый.
– Три года назад я приехала в Алма-Ату поступать в институт. Не поступила и застряла на несколько месяцев.
– Не в жилу было в Рудный возвращаться?
– Ага. Жила у тетки.
– Где-то работала?
– Нет. Шлялась… Познакомилась с Алтаем Габдуллиным, твоим соседом.
– Постой, он же умер в прошлом году.
– Умер.
– Откуда знаешь, что он был моим соседом?
– Знаю.
Алтай сын Ныгмета и Магриппы Габдуллиных. Как упоминалось,
Габдуллины живут во втором подъезде. Ныгмет завкафедрой казахского языка и литературы в КазПИ. Алтай скончался, принимая ванну. Было ему 27. После него осталась жена, маленькая дочка.
– С Алтаем я жила… Знаю всех его друзей… Урана, Джамбу,
Фарабу…
– Алтай был симпатичный парень. – сказал я. – Здоровались при встрече, но толком я его не знал. По-моему, он неплохой человек..
– Да.
– Он вроде как сильно закуривался.
– Ага. И я с ним. Вернулась в Рудный и полгода без анаши на стенку готова была лезть.
Родители Алтая дружат с моими предками.
Полгода назад Магриппа по просьбе матушки провела со мной беседу.
– Твоя мама правильно говорит – людей то, как ты пьешь, радует. – заметила соседка.