Что может быть лучше? (сборник)
Шрифт:
«капризнак» – неологизм, намекающий, что мужская труба капризна, то есть не всегда встаёт или капризно быстро кончает?
Дрочил таблицы Брайдиса… (2:171)Характерные для времяпровождения учёбы занятия дрочкой.
Поэтически узаконенный онанизм. Ему в стихах уделяется самое большое внимание из всех возможных сексуальных проявлений. Ниже примеров будет предостаточно.
АФольклор становится поэтическим воплощением желания, которое высказывается здесь наиболее откровенно. С помощью фольклора Бродскому удаётся избежать иносказаний и экивоков, и он точно цитирует свою мечту. Общемужскую мечту.
Лишь помню, как в полуночную пору,когда ворвался муж, я – сумасброд —подобно удирающему вору,с балкона на асфальт по светофорусползал по-рачьи, задом наперёд (2:184).Сумасброд – это слишком легко. Тут, видно, страх обуял. Или в чём состояло сумасбродство? Уж конечно, не в том, что молодой мужчина имеет любовницей замужнюю женщину. Быть может, Бродский имел в виду, что не следовало удирать, а… Но не буду заниматься домыслами.
В стихотворении «ДЕБЮТ» речь идёт о лишении девушки, как повелось, невинности. Разрыв плевы Бродский итожит тем, что возникло:
…еще одноотверстие, знакомящее с миром (2:223).Однако тут анатомическая неувязка: отверстие в плеве существует и до её разрыва, через него выходит менструальная кровь. То ли эту маленькую дырочку Бродский и за отверстие считать не желал, то ли эта дырчатая деталь женской анатомии была ему в то время незнакома?
Причём это не единственная неточность, есть ещё одна, следующая далее. Бродский описывает член юноши, совершившего этот мужской подвиг:
…припахивавший потомключ (2:224).На хуе нет потовых желёз, как и во влагалище. Но в последнем зато есть железы, выделяющие не пот, а смазку, которая, вестимо, пахнет послаще пота.
Остаётся только один вариант, что юноша ебал бабу в подмышку, только тогда это возможно. Во всех остальных случаях хуй будет пахнуть пиздой, дерьмом или в самом дурном случае – гнилыми зубами.
Анатомические заблуждения не отпускают гениального поэта:
– Сука я, не сука,но, как завижу Сидорова, сухои горячо мне делается здесь (2:242).В
Всё это – не уличение в сексуальном невежестве тридцатилетнего мужчины, а разглядывание статуса сексуального сознания Бродского в то время. И этот статус, каким бы он ни был, всегда становился Поэзией.
…воскресни он, она б ему дала (2:243).Ещё один знак внимания к прямоте изъяснения, но в третьем лице, от имени женщины. В первом лице мало что происходит сексуального:
Полно петь о любви,пой об осени, старое горло! (2:260)Самоодёргивание в 31 год. Не для того ли Бродский поёт о смерти, о старении, чтобы не петь о любви?
Мы там женаты, венчаны, мы тедвуспинные чудовища, и детилишь оправданье нашей наготе (2:265).Во-первых, почему чудовища? Процесс совокупления представлялся Бродскому в то время эстетически ужасным? И во-вторых, почему надо оправдываться за наготу? Христианская подлятина, заставляющая человека виниться в своём существовании. Оправдываться надо в одетости – извините, мол, холодно или – ветки царапают. А наготой гордиться надобно.
…подавальщица в кофточке из батистаперебирает ногами, снятыми с плечместного футболиста (2:267).Наконец, практическое воплощение поговорки (см. 2: 175). Но, увы, опять-таки наблюдение за той, что сняла ноги не с плечей Бродского, а с плечей другого мужчины.
Бессонница. Часть женщины. Стекло…Часть женщины в помадев слух запускает длинные слова… (2:268)Явно не та часть да не то и не туда запускает. Вот если бы ноги на плечи… Или член в помадную часть… Тогда бы и к Мандельштаму поближе: «Бессонница. Гарем. Тугие пениса».
Дева тешит до известного предела —дальше локтя не пойдёшь или колена (2:284).Это почему же? Предел дева устанавливает только тогда, когда ей позволяют его устанавливать. Что, опять не даёт?