Что-то кроме магии
Шрифт:
* * *
Несмотря на двойную порцию зелий, головная боль утихла лишь под утро. Осталось чувство опустошенности и потери, а против него еще не придумано снадобий. Северус знал это совершенно точно.
Обнадеживало то, что Метка никак не отозвалась на присутствие Повелителя. Видимо, он пока слишком слаб, чтобы вновь возникла нарушенная когда-то магическая связь. Если так, то ни Малфой, ни остальные еще ничего не знают. И, значит, есть шанс — пусть неопределенный еще, но принадлежащий только ему, Северусу.
Сегодня приезжает Гарри Поттер. Как там говорил Люциус? «Пусть растет, кабанчик наш»? Дичь подросла, охотник прибыл, да только тут чужие угодья! Директор открывает охоту на охотника — отлично, декана вполне устраивает должность первого егеря. Главное, вовремя отгонять мальчишку, чтоб не совался, куда не следует. Интересно, как его все-таки распределят? Едва ли на Слизерин, но кто знает, что творится в войлочных внутренностях Шляпы, с нее станется и такое решение...
Северус обнаружил, что старательно избегает мыслей о Квиринусе. Так, бывает, знакомые неизлечимо больного тщательно уклоняются от любых тем, связанных с его болезнью. Мол, к чему обсуждать неизбежное... Разумная капитуляция, под которой, если копнуть поглубже, спрятано гаденькое «умри ты нынче, а я завтра».
С ним надо поговорить. Немедленно, пока еще есть время до приезда студентов! Снейп шагнул к камину и опоздал: из него уже выходил Квиррелл.
Сейчас он выглядел почти таким, как раньше. Стерся неживой лоск, он улыбался знакомо, как всегда, чуть виновато... Северус отступил назад, рука дернулась к спрятанной в рукаве палочке. Гость заметил его движение.
— Вчера глупо получилось, признаю, — интонации тоже были прежними, — я хочу просто поговорить.
— О чем?
Квиринус прошел мимо него к дивану, не спеша сел.
— Например, о том, как у тебя дела. Не все же тебе меня расспрашивать.
Снейп вернулся за свой стол.
— У меня все хорошо.
— Ты достиг того, чего хотел, и не желаешь большего? Десять лет деканства, потом еще десять, и еще... а дальше? Станешь дожидаться, когда Дамблдор сыграет в ящик, чтобы сцепиться со старухой Минни за его место? Тебе не кажется, что ты уперся в потолок?
Какая уверенная и едкая насмешка. Говорит, не сбиваясь, как по писаному. А руки подрагивают... Пальцы мечутся, скребут обивку подлокотников, будто стараются заглушить то, что слетает с языка.
— Хочешь сказать, ты свой потолок преодолел и растешь дальше?
— Да. Вчера я просил у тебя свою писанину, а сегодня она уже не нужна мне. Я не собираюсь ковыряться в прошлом. Я намерен творить будущее!
Северус опустил глаза. Лучше смотреть не в лицо, а на его руки. В отличие от своего хозяина эти дрожащие худые кисти не лгут.
— Это он подсказывает тебе подобные бредни? — к драклам предупреждения Дамблдора, после вчерашней легилименции скрывать свое знание о Волдеморте уже не имеет смысла.
— Я сам! — Квиррелл дернулся, как от удара. — Сам! Он только помог мне освободиться...
Руки вновь засуетились, и вслед за ними потерял спокойствие и он — забегал по кабинету, дрожа от возбуждения и давясь словами:
— Мы все скованы, несвободны,
— И ты надеешься найти свободу в Хогвартсе?
— Да! — он остановился и резко повернулся к сидящему. — Она начнется для меня именно отсюда.
— Твоя свобода продлится до кабинета директора, — спокойно ответил Снейп. — Или до первого аврора.
— Пока ты прав, — Квиринус сложил руки на груди, и они наконец-то перестали дрожать. — Но лишь пока. А вот у тебя нет даже этого. Пролез в деканы и решил, будто поймал удачу за хвост?
Северус медленно встал.
— Давно ты так думаешь?
— Всегда так думал, — пробормотал Квиррелл. Беспокойство снова охватило его, бросило к камину, к стене, швырнуло на диван. Казалось, собственное тело не подчинялось ему. — Да, всегда! Только боялся сказать. А теперь не боюсь! И тебе нечего мне возразить!
— Не стану я тебе возражать, — Северус чувствовал, как растет внутри горячий ком презрения и горечи. — Посмотри на себя, у тебя губы трясутся... А еще о свободе мне тут толкуешь.
— Ты мне завидуешь! — зло выкрикнул Квиринус. — Потому что я пойду дальше, а ты так и останешься слугой старого самодура!
— И это говоришь мне ты — блохоносец?! — презрение вырвалось на волю издевательским смехом.
Квиринус уже не дрожал, не кричал, не спорил. Руки успокоились, закаменело лицо.
— Наверное, ты думаешь, почему я не сопротивлялся ему? — размеренно проговорил он. — Может быть, я не хотел?
В молчании встал и направился к камину.
— Возможно, решишь наложить «Коллопортус»... Не трудись, я больше сюда не приду.
Стало очень тихо. Даже маятник больших часов в углу не отщелкивал время — он остановился. Над черным провалом камина сиротливо пустовало в раме кресло Морганы: волшебница куда-то ушла. С самого утра не показывался Пивз. Давно пропал Кровавый Барон. Человек обрадовался бы сейчас и мягкому потрескиванию свечного огонька, но магические светильники горели беззвучно...
Не выдержав, Северус почти бегом покинул кабинет и поспешил в лабораторию. Там ждет деловитое бульканье котлов, стук ножа по доске, звон пробирок — живые, успокаивающие звуки.
Люмос! Котлы, горелки, стеклянная посуда на стеллажах... Все готово, бери и работай. Он растерянно остановился: пугающее безмолвие настигло его и здесь.
Прежде чем сорваться с кончика волшебной палочки, чудо сначала рождается в душе самого волшебника. Магия творения только тогда оживляет мертвый металл котла, когда наполняется нетерпением творящего. Еще недавно так и было... Недавно? Северус забыл, когда в последний раз приходил сюда, одержимый какой-нибудь сумасшедшей идеей, чтобы сутками напролет добиваться ее воплощения. Серая рутина поглотила всё... Содрогнулся при мысли, что Квиринус прав: он уперся в потолок, остановился, увяз в трясине. Где выход? Где?!