Что-то кроме магии
Шрифт:
Домовики доложили: среди прибывших школьников Гарри Поттера нет. А что, если он, по своему обыкновению, явится прямо на ужин? Нет, такую удачу никакое зелье директору не обеспечит.
— Все собрались, господин директор, — для хогвартских домовиков запретных комнат в замке не существовало. — Гарри Поттер по-прежнему отсутствует.
— Спасибо. Я иду.
Золото, самоцветы и бархат остались висеть за стеклом. Жаль, не присутствует в Главном зале мадам Малкин: почтенная швея, наверное, гордилась бы тем, что одна из ее мантий, сшитая пятнадцать лет назад, до сих пор как новая и красуется на самом
Северус шел уверенно и быстро, следя за тем, чтобы не сбилось дыхание. На ходу машинально проверил, легко ли движется палочка в рукаве: от этих недорослей немудрено и «Аваду» схлопотать, пусть неумелую, но тем более обидную.
Последний лестничный пролет, коридор, вестибюль, высокие резные двери, за которыми слышен гул множества голосов... Его судьба всегда за дверью, подумалось ему. От неструганых досок, за которыми Трелони высказала Дамблдору злосчастное пророчество, через цельный дубовый распил, схваченный медными полосами, по ту сторону которого ждал первый в жизни урок в качестве учителя, — до хрупких позолоченных завитушек, отделяющих опоздавшего Пожирателя смерти от свежевоскресшего повелителя. Сколько еще дверей впереди, и какой из них суждено стать последней?
Северус уже взялся за натертые до блеска бронзовые ручки, когда за спиной повеяло знакомым холодом.
Они явились все четверо. Толстый Монах ободряюще улыбнулся; Почти Безголовый Ник отсалютовал мечом; Елена Рэйвенкло чуть склонила голову. Кровавый Барон выступил вперед:
— Мы решили сопровождать тебя. Еще ни один директор не входил в этот зал в компании Хранителей.
— Удиви врага своего, удиви соперника своего... — от призраков тянуло ледяным сквозняком, но Северус почувствовал тепло, особенное, идущее изнутри. — Пришла пора удивлять всех остальных, верно?
— Пивзу я выставил бочонок лунного. В нашем распоряжении около получаса, — предупредил Барон. — Постарайся сказать и сделать за это время все, что нужно.
***
Учебный год еще не начался, а факультет Гриффиндор уже потерял двадцать баллов. «А всему виной вы, мистер Криви, ваше отвратительное поведение!» Колин еще никогда не видел профессора МакГонагалл в таком скверном расположении духа. Он искренне сожалел о потере баллов, но что делать, если с его места за факультетским столом совсем не видно дверей центрального входа? Между тем именно оттуда ожидается появление нового директора, а этот момент никак нельзя пропустить. Намечается исторический кадр! Криви виновато вздохнул, изобразил лицом бесконечное раскаяние, дождался, пока профессор отвернется, и... вновь шмыгнул под стол. В прошлый раз ему не повезло задеть коленки девчачьей старосты: она подняла визг, и фотокорреспондента поймали. Но теперь Колин полз аккуратней и добрался до цели незамеченным. Юркнув за колонну, поддерживающую арку входа, он замер с колдокамерой наготове.
И вот двери распахнулись. Понимая, что у него есть только одна секунда, Колин выбежал вперед, вскинул аппарат и нажал на спуск.
Мгновенная «Вингардиум Левиоса», пущенная МакГонагалл, унесла мальчишку обратно за стол. И хотя Лавгуд потом отказался брать у внештатного корреспондента это фото, Колин с законной гордостью любовался удачным кадром:
Они шли, и вокруг делалось тихо. Казалось, холодный воздух, текущий от призраков, остужал горячие головы тех, кто готов был вслух и громко бросать обвинения в убийстве и захвате власти. В самом деле, никогда еще привидения не вмешивались в дела людей так явно, пожалуй, даже демонстративно. Тем более факультетские призраки, старожилы замка. Никто и ничто не в силах заставить призрака сделаться телохранителем человека; между тем вот они, знакомые всем три мужские фигуры и одна женская — плывут парами впереди и позади идущего, словно и впрямь охраняют его. Что же получается: Хогвартс принял убийцу и предателя? Этот вопрос явственно читался во многих взглядах, провожающих нового главу школы к предназначенному для него месту.
Ученики притихли за своими столами; преподаватели, отложив ножи и вилки, тоже замерли, наблюдая за каждым движением директора. В наступившей тишине вдруг послышалось громкое шуршание и сопение: Амикус Кэрроу, ничуть не смущаясь обстановкой, чесал подмышку. Надо подсказать Пивзу идею с зудящим порошком, усмехнулся про себя Северус. И мысль эта, возникшая совсем не ко времени, достойная хулигана-подростка, а не солидного взрослого человека — эта мысль принесла с собой знакомый, чуть хмельной азарт, всегда приходящий в критическую минуту.
— Приветствую всех, кто не побоялся вернуться в школу, — начал Снейп, встав точно на то место, на котором из года в год стоял за столом Дамблдор. — Чтобы раз и навсегда покончить с любыми слухами, скажу сразу: да, я убил Альбуса Дамблдора и занял его должность.
По залу прокатился ропот негодующего изумления. Удивлялись, скорее, не самому факту убийства (о нем давно знали), а спокойствию и уверенности, прозвучавшим в признании. Контуры четырех Хранителей по-прежнему светились за спиной Снейпа, и это тоже сбивало с толку.
— Вам незачем знать мотивы, побудившие меня к убийству. Но пусть каждый из вас как следует усвоит простую истину: вы приехали сюда учиться, чтобы в итоге стать лучшими волшебниками магического мира — и вы ими станете, — продолжал Снейп, легко обходясь без «Соноруса». Все-таки архитекторы прошлого знали свое дело, да и практика шумных уроков помогала. Его привыкли слушаться в качестве учителя, слушались и теперь. — Подчеркиваю: не бунтовать, не бездельничать, а учиться. Для учебы у вас будут все условия, для лени и самовольства — никаких. Подробности узнаете завтра из приказа на доске объявлений. Сейчас я представлю вам новых преподавателей, после чего начнется церемония распределения...
Четыре новых лица за преподавательским столом и целых два профессора ЗоТИ окончательно отвлекли общее внимание от Снейпа. Декан МакГонагалл, неприязненно осведомившись о новом пароле, отправилась в директорский кабинет за Распределяющей Шляпой. Древний артефакт вот-вот должен был появиться, и Снейп уже собрался объявить распределение, но тут в зал вернулась Минерва — без Шляпы и сильно взволнованная.
— Она пропала! — вполголоса, чтобы не услышали ученики, сообщила декан. — Я осмотрела все шкафы, ее нигде нет.