Что-то с памятью моей стало
Шрифт:
– Хорошо бы, Маша! Ну, пойдем.
– Он взял ее сумку и пошутил.
– Ого! Ты несла от бабушки такую тяжесть? И это несмотря на то, что я съел почти все пирожки!
– Ну, не почти все и не ты один! Я ведь тоже приложила к этому руки. То есть, точнее, зубы. Да мама не обидится! Она всегда рада, когда ей меньше достается бабушкиных печеностей. Фигуру бережет! А твоя мама как? Молодая? Стройная? А ты, видно, весь в папу?
– Да, Маша, и в папу и в маму. Только вот совсем не представляю сейчас, как они выглядят... Ужас!
Вдруг из сумки донеслась
– Постой, Ваня, я достану мобильник! Это, видно, мама уже беспокоится... Да, мама! Несу, конечно! Чтобы бабушка да не нагрузила пирожками! Но не переживай. Я тут одного друга встретила, так он мою сумку несет. Только ты меня домой скоро не жди. Нам надо немного походить по городу. Ну, потом узнаешь, в связи с чем.
Тропинка к Белогорску все время шла по берегу реки, и только у самого города свернула вверх и вывела на прибрежную наклонную улицу, уставленную деревянными домишками еще дореволюционной постройки. Улочка оказалась совсем безлюдной. На следующей тоже было пустынно, если не считать двух старушек, сидевших напротив друг друга на лавочках возле своих домов. Обе, естественно, с большим любопытством провожали глазами молодую парочку. И одна, не церемонясь, крикнула другой через улицу:
– Глянь, Мань! Кажись, ета учитилка сабе жениха знайшла!
– Якая учитилка? Во ета?
– отозвалась другая.
– Да ета. ета! Дачка таво милицанера!
Маша с Ваней рассмеялись, и Ваня сказал:
– Ох, уж эти старушки! Все-то они знают наперед. Им сразу все ясно. Сразу определяют, что к чему. Но личность мою они пока не определили.
А Маша отозвалась на его слова в ином смысле:
– Нет, правда, Иван, ты все-таки должен уже вспомнить себя. Ну не похож ты на человека, потерявшего память! Все твое поведение говорит об этом.
– Да уж!
– произнес он задумчиво.
– И тем не менее...
Чем ближе они подходили к центру Белогорска, тем больше встречалось им любопытных глаз. Но никто из встречных с Машей не заговаривал, а знакомые только вежливо здоровались, учтиво кланяясь Ивану. И замечаний старушек они тоже больше не слышали. В центре они стали заходить в магазины, чтобы обратить на себя внимание. С той же целью потолкались на рынке. И всюду Машины знакомые только здоровались, исподтишка оглядывая ее спутника, но ничего не спрашивая.
– Надо сказать, деликатные у вас люди!
– заметил Иван.
– Никто не интересуется, откуда взялся этот неизвестный тип.
– Ну, к нам мог же приехать кто-либо из родни, или знакомый. Мало ли что! Только мы пока не встретили никого из близких мне людей. И тебя пока еще никто не узнал, - вздохнув, отметила Маша.
– Ну да ладно, еще не вечер!
И тут снова заиграл Машин мобильник.
– Слушаю, мама! Да, с другом. Конечно пригласила! Жди, уже скоро придём. Да? Ну, это совсем хорошо!.. Ваня, на обед придет и мой папа. Так что, как ты сказал, на ловца и зверь бежит. Все, идем теперь к нам!
Путь к Машиному дому
– Ой, здравствуй, Машенька!
– Ты из деревни от бабушки возвращаешься?
– Ой, да парень-то у тебя какой знатный!
– И где ж ты это его такого раздобыла?
– Не уж-то у нас тут такие еще водятся?!
Маша в ответ смеялась, что-то говорила, краснея, а Ваня совсем смутился и, улыбаясь, только согласно кивал головой.
– Ну вот, Иван, наш двор тебя уже одобрил и принял. Смотри, не подведи меня!
– Буду стараться.
– А я надеюсь, что мама с папой поймут меня правильно. Но, честно говоря, у меня тоже как-то беспокойно на душе.
– Еще бы...
Они поднялись на третий этаж и, не открывая своим ключом дверь квартиры, Маша даже как-то робко и коротко нажала кнопку звонка.
– Минуточку!
– раздался звонкий женский голос.
– Сейчас отворю!
Щелкнул замок, дверь открыла сама Маша, и Ваня увидел молодую красивую женщину, радушно улыбающуюся. У Вани даже как-то отлегло на сердце от ее вида, и он произнес с учтивым поклоном:
– Здравствуйте! Извините за вторжение...
– Ой, да что вы! Входите, пожалуйста! Здравствуйте! Меня зовут Светланой Павловной.
– А меня...Иваном!
Он немного запнулся, произнося, возможно, не свое имя. Маша это заметила и прошептала:
– Постарайся помалкивать. Говорить буду я.
– Машенька, проводи гостя в гостиную и займи его пока. А я на кухню. Уже скоро отец придёт.
Но через минуту она уже присоединилась к ним. Она присела, сияющая, на стул напротив них, расположившихся на диване.
– Ну, рассказывайте, что там у вас и как!
– Представляешь, мама! Выхожу я из бабушкиного дома и почти сталкиваюсь с Ваней. Мы сразу узнали друг друга. Оказывается, неподалеку от бабушки живут его родственники. Вот он и приехал к ним в гости. А знакомы мы с ним по университету. Учились в одни и те же годы, но на разных факультетах. Были знакомы, но общались не часто. А тут встретились как старые добрые друзья.
Маша, конечно, и дальше придумывала бы историю взаимоотношений с "однокашником". Но дзынкнул дверной звонок, и Светлана Павловна помчалась в прихожую. "Старые добрые друзья" напряглись в ожидании появления главного сейчас для них человека. И вот он вошел в гостиную, Машин отец, высокий статный брюнет в легкой летней форме полицейского.
– Ну, здравствуйте!
– произнес он добродушно, протягивая вставшему Ване руку.
– Я уже в курсе, что у нас будет гость. Будем знакомы. Свиридов Сергей Петрович.