Чудес не бывает
Шрифт:
Он покраснел пунцово, смутившись, до кончиков, наверное, волос. И ответил так тихо, что мы едва расслышали:
–Я думал, что дяденька Юхас мой отец…
Винес расхохотался.
–Дяденька Юхас? Вы только подумайте!
–Нам надо вывести его, - вспомнил я.
–Не переживай, дяденька, - усмехнулся Винес.
– Свадьбу справим быстро, как нужду!
Мальчишка жался ко мне. У меня немного болела голова, было неясно, хочу я спать или не хочу.
–Пойдем, мелкотня?
– поднялся братец с
Тики забеспокоился, посмотрел на меня, на него… Вжался в стенку, спрятав лицо за моим плечом.
–Ну? Что такое? Не съем, не трусь, - он по-прежнему улыбался, но уже напряженно, держа губы растянутыми усилием воли.
–Надо бы сводить его к деду, - сказал я.
–Не впутывай в мои дела этого старого дурака, - Винес посуровел.
–Это не только твои дела, - возразил я.
– И не смей непочтительно отзываться об Арбине!
–Конечно, ты же его любимчик! Но Тики - мой сын, остальное тебя не касается.
–А ты любимчик отца. Беги, пожалуйся ему! Только Тики - мой ученик, и меня касается все, с ним связанное.
–Не трогай отца, - нахмурился он.
– Твои претензии незаконны.
–А ты не оскорбляй деда. Твои претензии вообще смехотворны. Ему тринадцать лет, а тебе двадцать шесть, никто не поверит!
Почти незаметно глазу он перенес вес на одну ногу, чуть наклонившись вперед. Если бы не всплеск готовности к нанесению удара, я бы ничего не заметил. И получил бы по носу. А так я инстинктивно отшатнулся, и его кулак лишь слегка проехался по моей шершавой щеке.
Не воспользовавшись потерей им на секунду устойчивости, я сделал шаг назад.
–Сядем, - предложил я быстро, когда он обернул ко мне злобный взгляд. Он фыркнул, но присел на краешек.
–Почему бы не спросить Тики?
–Глупости, - откинулся Винес к стене.
– Ребенку нужен отец. Взрослый мужчина, пример и…
–Меня устроит дядя, - пискнул мальчишка.
Мы с братом расхохотались. Тики смутился, надулся и задвинулся в угол.
–Я, например, всегда мечтал о таком. Что придет однажды…
–Не меряй жизнь по себе, - оборвал я его раздраженно. Он удивленно скосил на меня глаз.
–Ты вообще ее не меряешь. Ты не живешь, а наблюдаешь. Ты боишься ответственности, поэтому ничего не делаешь. Чему при таком подходе ты научишь ребенка, что ты ему дашь?
–Он не ребенок!
–Я не ребенок, - отозвался Тики.
–Молчал бы уж, - дружно посоветовали мы.
И замолчали.
–Все равно его надо выводить отсюда, это нарушение Устава, - сказал, наконец, Винес.
Я хмыкнул:
–С каких пор тебя это волнует?
Он встал, поправил мантию, сжал посох:
–Я никогда не нарушал законы ради нарушения. Исключительно ради выгоды. И если неприятностей ожидается больше, чем прибыли, я предпочитаю следовать
Было светло за окном, а в моей келье скапливались сумерки. Мальчишка ежился под взглядом Винеса, но встать не решался.
–Ладно, идем вместе, - я взял Тики за руку. И заметил, что тот снова одет в одну рубашку.
–Да что это такое!
– вспылил я.
– Одежды на тебя не напасешься! Эй, папаша, беги-ка за теплым плащом.
Винес удивленно воззрился на меня.
–Что уставился? Не видишь, он полуголый прибежал? А свой второй плащ я ему уже отдал. Так что дуй к себе, да быстрее!
Винес пожал плечами и скрылся за дверью. Через две минуты он вернулся с темно-зеленой шерстяной кучей на руке:
–Надевай быстрее. И капюшон натяни на уши. Народ просыпается.
На завтраке я клевал носом над миской каши.
–Тебе пора побриться, - заметила бодрая Линда.
– Щетину видно.
–Бритвенное зелье закончилось, - вспомнил я, почесывая щеки и шею.
–О!
– выдохнула вдруг повернувшаяся ко мне Оле, до того не отрывавшая глаз от стола.
– Какая прелесть!
–Что такое?
– забеспокоилась Линда и проследила взглядом за направлением указующего королевского перста.
– Ого! Кто это тебе?
Я беспокойно завертел головой в поисках Винеса. Значит, у меня синяк как раз под глазом, а осталось ли что-нибудь у него?
–Голова отвалится, - шепнула Оле.
– Что ищешь?
–Смотрю, осталось ли что-нибудь у этого гада, - тихо пробормотал я.
–Какого?
–Смотрите, Подлиза тоже получил!
– радостно подпрыгнула Линда на месте, показывая пальцем на идущего по проходу Винеса.
Мы с принцессой оглянулись. Действительно, по скуле у него расплывался красочный ляп.
–Где это вы?
– подозрительно уставилась на меня Линдик. Потом что-то, кажется, щелкнуло, потому что она раскрыла рот от изумления:
–Ты… дрался?!
–Отстань, черноглазка, - смутился я.
– Мы просто выясняли отношения.
Линда восторженно покивала:
–Молодец! Давно пора было испортить ему фотокарточку!
Оле задумчиво качала рыжей головкой:
–Зачем?…
Говорить не хотелось, врать - тоже.
–Было за что.
Больше мы к этой теме не возвращались. Девушки разбежались, а я приплелся в келью и вновь засел за пергамент.
"Итак, пункт первый - нелюбовь к "планете людей". Вся фантастика проходит под знаком любви к человечеству, это одна из главных тем и типов завязок в фантастической литературе, как НФ, так и fantasy. Сэра Макса отличает в отношении к людям как раз Нелюбовь. Он спасает горожан не от любви к ним, а от любви к городу и ради собственного удовольствия".