Чудес не бывает
Шрифт:
Винес смотрел на меня мрачно. При моем появлении они перестали говорить, если и говорили.
Меня вдруг потянуло сделать гадость, вопиющую, характерную.
–Разрешите?
– сказал я, прошел в беседку и сел по другую руку от отца, в ту же позу. Пристроил копчик на краю и вытянул ноги, скрестив их в лодыжках, пятки в землю, носки в небо.
Подлиза, похоже, оценил.
–Что надо, братец?
– неприязненно спросил он.
–Не к тебе, братец, - огрызнулся я.
Искру интереса уловил я в косом взгляде отца в
–Магистр Эмир, Олеф сказал, что я могу найти вас здесь. Он хотел, чтобы я прямо сейчас подошел к вам за оценкой.
–Зачетную книжку и ручку, - выставил он передо мной длинную сухую узкую ладонь в морщинках. Уголок его левого глаза дрогнул.
Я лихорадочно пошарил по карманам.
–Что ж ты, братец, идешь за оценкой и ручку не прихватил?
– насмешливо вставил Винес.
–Помолчи уж, - сказал я, потянувшись обратно за зачеткой.
–На, знай наших, - усмехнулся он.
Глядя, как Эмир берет его перо и заносит над зачеткой, я чуть не опоздал выхватить ее.
–Не хочу быть у тебя в долгу, - сказал я ему и нахмуренным бровям отца.
И ушел.
Весь вечер я потел над пергаментами, но выжать из себя ничего мне не удалось.
Так я просидел до ночи, так и заснул над девственными листами.
Тики ворвался ночью.
Со сна я ничего не понимал, кроме того, что он громко плачет.
Его невнятные вопли вывели меня, не проснувшегося толком, из себя, и я, схватив его за плечи, усадил.
Он дрожал. Я навернул на него какие-то одеяла, в темноте схваченные с постели, и, пока он стучал то ли зубами, то ли коленями, шарил по столу в поисках свечи. Нашел, шикнул на нее: щелкать пальцами был не в состоянии.
Малюсенький огонечек вскинулся над фитилем, и я смог разглядеть зареванное лицо своего негласного ученика. Грязное, в полосках от слез… Опухшие глаза смотрели на меня испуганно, с надеждой, с любовью.
Впрочем, как я понял, истерика миновала меня. Он запыхался, значит, бежал, значит, успокоился кое-как.
–Ну?
– сказал я. На дипломатию не было сил.
Я сел на корточки и смотрел на него снизу. И ждал.
Запинаясь, всхлипывая, он сумел сказать столько, что я понял, что произошло.
–Подожди, - остановил я его излияния.
– Это я сам все вижу. Только факты. Отец, я понял. Да, не смог его выставить, потому что он маг, тоже понятно. А что там про плащ, я не разобрал? Что? Откуда он меня знает? А как его зовут, он не сказал? Не представился? Что?!
Я закрыл лицо руками. Как такое может быть? Мальчишке тринадцать лет, ему - двадцать шесть. Какой он ему отец?
–Ты уверен?
– безнадежно переспросил я.
За окном начинался рассвет первыми сумерками. Значит, сейчас часов семь. Может, дед еще не спит? Сходить к нему, посоветоваться? Что это даст? Сам я не в состоянии был что-нибудь придумать.
У Тики, кажется, опять начинался
–Что?
– достаточно раздраженно переспросил я.
– Говори яснее!
–Я… думал… что это… ты… - проговорил он - и разрыдался.
Черт! Я вскочил и начал вышагивать перед сундуком. Очень интересно! И так кстати! Только что я могу здесь сделать?!
Так, первым делом успокоиться самому, потом утешить парня, иначе я даже думать не смогу.
Я подсел рядом и приобнял его за плечо.
–Тики, - постарался я сделать свой голос серьезным.
– Я - твой учитель. А это что-нибудь да значит.
–Но… ты сейчас… закончишь Школу и уйдешь… А я останусь…
Мирэне, да что это такое!
–Когда я закончу Школу и стану настоящим магом, я официально признаю тебя учеником. И если я уйду куда-нибудь, я возьму тебя с собой, - твердо сказал я.
Кажется, помогло. Отняв руки от лица, он смотрел на меня глазами, отражающими слезами желтое пламя.
"Правда?" - хотел спросить он. Я чувствовал, как он судорожно глотнул слегка воздуха, чтобы вытолкнуть свое недоверие с вопросом, как…
Дверь, отлетев, ударилась о стену.
Быстро шагнув внутрь, Винес резко послал дверь обратно. Как отец, вспомнилась мне безобразная сцена месяц назад. Те же замашки.
Когда я посмотрел на братца, то понял, что драки не миновать.
–Не лезь не в свое дело, братец, - сказал он. Резко, грубо, жестко.
Однако это братец давало возможность мирного урегулирования. Кажется, он сам еще не решил, что ему со мной делать.
–Это мое дело, братец, - по возможности спокойно ответил я.
–Отпусти мальчишку!
Он был в гневе и готов к битве.
–Нет.
Я не собирался уступать. Вдруг поднялось горячее желание втопить кулак в его самоуверенное лицо.
–Ты не имеешь права вмешиваться!
Лицо напряжено, глаза сужены, смотрит зло.
–У меня столько же прав, сколько и у тебя, - бросил я ему.
Он резко выдохнул сквозь сжатые зубы смешок.
–Он мой сын, - выделяя каждое слово, сказал четко.
–Он мой ученик.
–Чушь, - вскинул он голову.
– Ты не можешь брать учеников, пока не получишь диплома! К тому же этот тощий мальчишка не способен к магии.
Он, наверное, посчитал разговор оконченным. Рассчитывал на мою законопослушность? Думал, я испугаюсь, услышав про нарушение свода Лиги?
Он направился к сундуку и хотел взять Тики за руку. Мальчик дернулся, но не для того, чтобы вырваться, а от удивления и испуга: я осуществил свое желание и от души врезал братцу, как только он подошел.
Его голова откинулась, а сам он начал падать, но успел опереться на край сундука. Встал, потряс головой, исподлобья глядя на меня. Выпрямился, постоял, прижимая ладонь к скуле. Потом молча кинулся на меня. Его убийственный посох полетел на пол. Я - тоже.