Чудес не бывает
Шрифт:
Он улыбнулся, не по-мальчишески грустно:
–Я не могу…
–Начинается. Ты же волшебник, для тебя не существует такого слова - не могу. Забыл?
Он посмотрел на меня, чуть не плача. Вопрос "А если он тоже маг?" висел на его тонких посинелых губах, но так и остался там, непроизнесенный. У меня возникло странное предчувствие, догадка, которую невозможно перевести в сознание, пока соответствующее ей событие не произойдет. Но как бы не стало поздно, мучительно подумалось мне в бессилии понять
Мальчика колотила крупная дрожь. Я понял, что если не отправить его домой греться, он простудится.
Пришлось тактично намекнуть ему на это.
–Не могу, - упорно отверг он все мои намеки.
– Домой - ни ногой. Пока не уйдет этот.
Становилось все интереснее.
–Тогда иди к Мике, - предложил я.
– Если ты заболеешь, то, во-первых, не сможешь никого выставить за дверь, а во-вторых, не сможешь завтра помочь нам тренироваться.
–А вы будете тренироваться?
– недоверчиво спросил он.
–Мы - да, - твердо сказал я.
– А вот ты…
–Но я не могу… - протянул он.
Тогда я снял плащ и отдал ему.
–На, закутайся. И спрячься в сарае, - велел я.
– Не хочу, чтобы твоя болезнь была на моей совести. А как только этот уйдет, немедленно… Хотя у вас, может, и нет ничего такого, - сообразил я, встав. Взял его за рукав, чтобы не вздумал сбежать, и потянул за собой.
– Я тебя провожу до города, по дороге мы зайдем в какую-нибудь лавочку или таверну и возьмем бутылек с чем-нибудь покрепче. Дома ляжешь в кровать, натрешь себе пятки и грудь, закроешься чем-нибудь теплым и еще пару глотков примешь внутрь. И поспишь, ясно?
Я быстро шагал, чтобы не замерзнуть самому. Дождь, хоть и мелкий, хоть и шли мы под деревьями, замочил мантию. Тики попытался отказаться от теплого плаща, но я, не слушая возражений, собственноручно закутал его с головой в тяжелую ткань.
–Слушайся меня, - строго сказал я.
– А не то выпорю. Ум у мальчиков, говорят, входит через одно место…
–Не имеете права, - жестко сказал он, задрав голову. И что-то странное…
Или мне показалось?…
Остаток дороги мы молчали.
Я, как обещал, купил ему в пузырьке водки. Трактирщик долго не мог взять в толк, зачем мне пузырек, и все пытался продать кувшин. Когда, наконец, до него дошло, что я намерен взять столько, и ни миллилитром больше, он притащил требуемую емкость и накапал туда с полстакана прозрачной, мерзко пахнущей жидкости. На улице я всунул пузырек сопротивляющемуся мальчишке и проводил его до самого дома.
Там я еще раз пресек его попытки вернуть мне плащ, после чего побежал в Школу. Во-первых, могла заходить Алессандра, во-вторых, у меня у самого зуб на зуб не попадал.
Дорогой я согрелся, однако пальцы рук и ног все еще болели от холода. Единым прыжком перелетев через стену, я, пригнувшись,
Как раз звонили. Я быстро поднялся в столовую, подсел к девчатам и обнял горячую миску с супом, грея лицо поднимающимся паром.
Конечно, меня обыскались, естественно, мне за это попало: от подружек, от тетки Алессандры.
–Ты снова пропустил завтрак!
– пеняли мне Оле с Линдой.
– Ты опять похудел!
Меня захватил поток событий и потащил. Я сопротивлялся, как мог.
Подружки потребовали немедленной тренировки.
–Практика показала, что мы мало…
–Завтра, - уперся я.
Им пришлось согласиться.
Рыцари тайного ордена жаждали моего совета по неизвестному мне вопросу:
–Юхас, мы тут узнали…
–Ребята, приходите ночью, после двух, - поклялся я, уклоняясь.
Тетка Алессандра спрашивала, готов ли я пройти с ней, чтобы обсудить диплом.
–У тебя есть светлые мысли, Юхас, надо только поработать над языком, да цитат…
–После ужина - как штык!
– вырвался я, несколько помятый.
Дед хотел наложить на мою руку повязку.
–Я вчера вечером внес в рецепт своей мази кое-какие значимые изменения, и теперь хочу проверить действие…
–Дед, спасибо огромное, но все уже зажило, - я помахал у него перед лицом здоровой рукой и изобразил раненую лань, спасающую жизнь.
В полете меня снял Эмир.
–Юхас, зайди ко мне на кафедру и получи зачет за практику.
Я был убит.
–Если я сейчас же не лягу и не посплю, я сойду с ума, - признался я.
– Извините, магистр Эмир, как только просплюсь - тут же зайду.
Только закрыв за собой дверь кельи, я вздохнул с облегчением. Разложил постель, стащив все одеяла, мантии и плащи. Натянул шерстяные носки, голову и шею обмотал шарфом.
Но только я лег…
"Покой нам только снится", пробормотал я. Дверь открылась, впустив Винеса.
–Никак тебя не поймать, - с легкой насмешкой сказал он.
– Занятой стал?
Я смотрел на него с легкой неприязнью. Выглядел он немного недовольным, но держался самоуверенно. После возвращения, впрочем, это стало для него обычным.
Когда он подошел поближе, я приметил в его глазах нездоровый интерес.
–Что ты с него получил?
–Я сплю, не видишь?
–Потом поспишь. Я два дня с тобой пытаюсь поговорить. Раз занятой, так, чего доброго, сбежишь и еще, ищи тебя потом.
Он сел ко мне в ноги и уставился на меня.
–Ну?
–Что - ну?
–Что ты с него получил? Что ты у него попросил?
Я как-то вдруг понял, о ком он спрашивает, хотя в первый раз не сообразил.
–Ничего.
Он не поверил.