Чудесные дни в «Ужиках»
Шрифт:
— Понятное дело. А совесть чего мучает?
— Да маму жалко. Как она там без меня? Я ей записку оставил тогда в поезде, всё объяснил. Но мама есть мама, скучаю, конечно, волнуюсь за неё, — вздохнул Ник. — Жаль, что нет американского адреса, а то бы хоть письма писал. Теперь ты всё про меня знаешь, смотри, не болтай особо.
— Не волнуйся. Я — скала. Ты ведь тоже меня не сдашь? Что я был ночным чёртом у Матрёны.
— Ни за что, — Ник крепко пожал мою протянутую руку.
Разговаривая по душам, мы отошли от деревни и расположились c нашими хвостато-рогатыми товарищами на уютной поляне среди
Мы ещё немного поболтали, греясь на тёплом ласковом солнышке и поглядывая на дружно работающих челюстями животных, потом я отправил Ника на обед и остался на пастушьей работе один.
Неторопливо перекусив скромным завтраком, я расположился на пригорке и начал наблюдать за подопечными. Животные и не замечали моего существования, жевали сочную травку, погружённые в собственные мысли. Интересно, о чём они думают?
Ближе всех ко мне находилась чёрная корова с небольшими, но внушающими опасение рогами, а рядом с ней прилёг на травку телёнок, от мамы его отличало только белое пятно на лбу, ну и сам он был поменьше размером. Мне захотелось познакомиться поближе с малышом, потрогать его малюсенькие рожки, погладить шёрстку. Надеюсь, мамаша-бурёнка не будет против?
Идти знакомиться с малышом с пустыми руками было неудобно, и я нарвал букетик из клевера и ромашек.
— Давай дружить, — я протянул цветочки малышу.
Не вставая с места, добродушный телёнок длинным шершавым языком слизнул букетик себе в пасть и аппетитно зачавкал. Мама-корова продолжала жевать траву, не замечая моих поползновений в сторону её детёныша. Тогда я окончательно осмелел и стал изучать, из чего сделан и как устроен этот симпатичный коровий малыш.
У бедного телёночка огромные карие глаза с длинными ресницами были облеплены мелкой мошкой, приходилось постоянно отгонять этих кровопийц. Я разгонял насекомых, а они как ни в чём не бывало, возвращались на прежнее место.
— Малыш мой, кусают тебя эти паразиты, вот я их сейчас повыгоняю, — приговаривал я, разгоняя насекомых.
А телёнок кивал головой, будто поддакивая:
— Да уж, молодой человек, будьте любезны, прогоните эту голодную мушиную свору с моих очей, буду вам очень признателен. А то мой хвост недостаточно длинный, чтобы добраться им до морды.
Отогнав неприятеля, я уже уверенно стал гладить телёнка, рассматривая животинку в деталях. Вот маленькие твёрдые рожки, растущие из твёрдого шишкообразного основания. Я долго их трогал, гладил, чесал, даже слегка нажимал. Шёрстка у малыша мягкая, приятная, блестит на солнышке. Я прислонился к тёплому коровьему детёнышу щекой, обнял его за толстую шею, и мне захотелось с ним остаться подольше. Ну что ж, я ведь никуда не тороплюсь. Расположившись под дружелюбным телячьим бочком, я жевал соломинку, рассматривал облака, словно по ступеням выстроившиеся друг за другом и, честно говоря, разморившись на солнышке, немножко уснул.
Не знаю, сколько прошло времени, разбудил меня сильный толчок в спину. Ночью поспать почти не удалось, и я, лишь отмахнувшись от того, кто пытался вырвать меня из сладких объятий Морфея, повернулся на другой бок и продолжил смотреть сон. Чья-то мокрая шершавая рука провела по моей щеке, а потом нечто мягкое и волосатое стало тыкаться в ухо. Я решил не сдаваться и растянуть сонные мгновения
Я подскочил, как ошпаренный и встретился лицом к лицу, вернее лицом к морде, с телёнком. Теперь ясно, кто трогал мою щёку, но только отнюдь не рукой, а длинным любопытным языком.
— Ну чего ты толкаешься? Подумаешь, вздремнул чуток. Иди лучше бодаться с другими теля… — я показал в сторону стада и вдруг увидел, что все животные, кроме стоявшего рядом малыша, исчезли.
— Что я натворил! Вот балбес! Как смогу посмотреть в глаза Нику и другим жителям деревни! Телёночек, миленький, — я обнял рогатого знакомого за шею, — спаси меня! Покажи, где прячется мама и её подружки!
Малыш ничего не ответил, но повернулся и быстрым шагом пошёл в горку. Я, боясь спугнуть его и надеясь на то, что телёнок идёт в верном направлении, семенил сзади. На вершине холма, благодаря хорошему обзору, я вдруг заметил кончик хвоста, мелькнувший в дубовой рощице.
— Ура! Нашлись! — я готов был расцеловать своего помощника. — Бежим скорей! Нужно вернуть всех на место до прихода Никиты.
— Словно настырная февральская вьюга я влетел в лесок с криками: «Сдавайтесь! Вы окружены! Сидеть! Лежать! Ни с места!»
Перепуганные моими воплями коровы и овцы шарахались от меня во все стороны, как от чумного живодёра. Поняв, что силой успеха не добьюсь, я применил военную хитрость и решил взять стадо лаской. Широко улыбаясь, я подошёл к самой большой и толстой корове, решив, что она в коллективе главная, и льстиво заговорил:
— Здравствуйте, уважаемая корова! Замечательно сегодня выглядите! Вам очень идут эти загнутые рожки. Как травка сегодня? Сладкая? Разрешите, я провожу Вас на прекрасную цветочную поляну?
Но глупая корова не поддалась на мои уговоры, развернулась и, словно издеваясь, пошла ещё дальше, вглубь леса.
Да уж, ситуация. Вот они, барашки, коровки, все до одной, но в карман не положишь, силой из лесу не вытолкаешь, по хорошему не понимают. И что теперь делать с рогатыми неслухами?
Сначала я впал в настоящую панику, потом в глубокое отчаяние, а потом кааак рассердился! И с криками «Как вам не стыдно, бесстыжие ваши морды! Разбежались, понимаешь! Это не по-коровьи, а просто по-свински! Сейчас я вам покажу, кто тут главный!» начал бегать вокруг животных, собирая их сначала просто кучнее, а потом, продолжая бегать кругами и улюлюкать, постепенно перегоняя на прежнее, выбранное Никиткой место.
Через час такой сумасшедшей беготни, достигнув цели, потный, запыхавшийся, обессиленный, я рухнул на траву. Уставшие от погони зверушки смирились и спокойно расположились на дневной сон.
— Как ты тут? Справляешься? — взявшийся словно ниоткуда за моей спиной Никита застал меня врасплох.
— Да, у меня всё в порядке, — я решил не расстраивать друга рассказом о случившемся побеге. — Как ты? Вкусный обед получился?
— Обед? А не было никакого обеда. Опять пустые горшки валялись на полу, кто-то нас внаглую объедает. Кстати, и Марика я не нашёл. Он куда-то собирался уйти? Хоть бы записку оставил, что ли.