Чудо в аббатстве
Шрифт:
Моя простодушная матушка рассказывала, что происходит в Кейсман-корте, и меня беспокоило происходящее там.
В разговорах о замужестве королевы она не скрывала своего возмущения, и я сразу же поняла, что матушка надеется, что королева будет свергнута, а также что Саймон Кейсман тоже рассчитывает на это.
– Если мужем Марии будет король Филипп, - говорила мать, когда мы вместе сидели в саду, - то мы станем испанскими подданными! Разве англичане хотят этого?
– Я не сомневаюсь, - ответила я, - что, если королева выйдет
– Ты забываешь, что муж всегда истинный хозяин в доме.
Я улыбнулась.
– Матушка, - ответила я, - не все женщины покорны своим мужьям.
Моя мать была не совсем уверена в том, что я имею в виду, но продолжала:
– В Англии будет инквизиция. Ты понимаешь, что это значит? Никто не будет в безопасности. Любой может предстать перед трибуналом. Ты понимаешь, что такое жить в Испании под властью инквизиции?
– Это ужасно. Как и любые несправедливые преследования.
Матушка, разволновавшись, уронила рубашку, которую вышивала для Питера или Пола, и схватила меня за руку.
– Моя дорогая Дамаск, мы должны сделать все, чтобы инквизиция не появилась на этих берегах.
– Я уверена, что народ не потерпит ее здесь.
– Если брак Марии и Филиппа состоится, то кто может предсказать, как развернутся события? Если мы станем испанской колонией, то в Англии появятся люди с тисками для пальцев и другими орудиями пыток.
– Они уже здесь, мама. Еще до того, как королева надумала выйти за иностранца, они были в нашей стране. Я каждый раз вздрагиваю, когда прохожу мимо Тауэра и думаю о его темницах и камерах пыток, в которых страдают любимые сыновья и мужья. И женщины... Ты не забыла Анну Аскью?
– Она была мученицей! Святой!
– пылко произнесла матушка.
– То же самое ты сказала бы, если бы она принадлежала к любой другой вере.
Некоторое время матушка молчала, потом наклонилась ко мне.
– Это правление долго не продлится, - промолвила она.
– У меня есть все основания считать так. Я беспокоюсь о тебе, Дамаск.., о тебе и о детях.
– Мама, а я беспокоюсь о тебе и о близнецах.
– Странно, что вера может стать причиной раздора. Не могу понять, почему люди не видят истинного пути, - вздохнула она.
– Твоего пути, мама? Или, может быть, твоего мужа?
– Правда в том, - сказала она, - что ты подвергаешь себя опасности. Я предпочла бы, чтобы ты приняла нашу веру, Дамаск. Твой отчим тоже хотел бы этого. Он всегда так тепло говорит о тебе.
Я усмехнулась:
– Что же, это и в самом деле весьма мило с его стороны, мама.
– О, он добрый человек. Человек с твердыми устоями.
"О, Боже, - подумала я, - разве ты не подозреваешь, что он погубил моего батюшку?"
– Он считает, что ты в обиде на него за то, что он занял место твоего отца.
– Никто не может занять его место!
–
– Я имела в виду, дорогая, из-за того, что мы поженились. Некоторые дочери таковы и сыновья тоже. Но ты должна помнить, он сделал меня очень счастливой.
Мне захотелось закричать: "Он просил меня выйти за него замуж. Он погубил отца, пытался заключить со мной гнусную сделку. Он потребовал мою добродетель в обмен на безопасность моей семьи. И этого человека ты так почитаешь, мама!".
Но, конечно, я промолчала, лучше пусть матушка остается в блаженном неведении.
– И подумай, Дамаск, - продолжала она, - подумай о том, что для страны будет означать брак Марии с испанцем. Королева Джейн все еще узница в Тауэре. Многие хотели бы вернуть ее на трон, а те, кто считает, что у нее нет законных прав на престол, говорят о принцессе Елизавете.
– Но, мама, как может принцесса претендовать на корону при живой королеве?
– Государь доказал, что его брак с матерью Марии был незаконным.
– Он доказал это только себе, - сказала я.
– К тому же, матушка, разве ты не считаешь, что заботы по хозяйству, сад и вышивание гораздо интереснее, чем эти государственные дела?
– Что же, - согласилась она, - пусть ими занимаются мужчины.
– Тогда разве не лучше и небезопаснее для женщин делать то, в чем они, несомненно, преуспевают? Она улыбнулась и кивнула.
– Все равно я беспокоюсь о тебе. Хорошо бы, Бруно купил уютный дом в сельской местности. Аббатство всегда подозрительно.., особенно когда...
– Ах, мама, когда политика зависит от вопросов веры, то предатель вчера сегодня верный слуга трона. Поэтому лучше всем быть поосторожнее, и давай не забывать - сегодня в опасности враги Рима, но завтра все может быть иначе.
– Я надеюсь на завтрашний день, - улыбнувшись, промолвила мать.
Неудивительно, что ее слова расстроили меня.
В рубашке, с закатанными до локтей рукавами, Клемент в пекарне месил тесто. Казалось, что он ласкает его.
Кэтрин наблюдала за ним, сидя на высоком табурете. Ее милое личико светилось от удовольствия Она всегда была восторженной девушкой, хотя ее интерес к тому или иному предмету быстро угасал, пока она чем-то увлекалась. Он был искренен. Хани была более постоянна в своих привязанностях.
– Ну, продолжай же, Клемент, - просила Кэтрин Входя, я слышала, как он рассказывал:
– Аббат позвал нас, и вот мы стояли вокруг ясель, а в них лежал живой ребенок.
Дочка повернулась, когда я вошла.
– А вот и наша хозяйка, - сказал Клемент - Госпожа, сегодня я пробую положить в суп немного лопуха и лиловых орхидей. Они дают приятный вкус. Что скажете на это?
– Мама, - воскликнула Кэтрин, - ну что за чудо рассказал мне Клемент! Просто чудо! Оно так похоже на Библейское сказание о Моисее в тростнике, которое я так люблю, но теперь знаю другое...