Чукотка
Шрифт:
– Лена - охотник, Лена - чукча!
– говорил он.
– Танец, Чими, сочини на нее!
– кричали ему школьники.
– Возьми мой нож, Лена, - сказал Таграй.
– Зачем он мне нужен?
– Как зачем? Без ножа не поставить капкана.
– Не нужно мне. Ну его! Напорюсь я еще на него.
Ребята дружно расхохотались.
Вскоре нарта скрылась за горой, и Ктуге вдвоем с Леной помчались по тундре, освещенной бледной луной. В тундре было очень просторно, и этот простор радовал обоих.
–
– И у нас, может быть, тоже ничего не получится. Какой набег песца будет.
– А ты знаешь, Ктуге, я почему-то уверена, что мы этих песцов наловим до черта. Вот посмотришь, сколько мы привезем их сегодня.
Ктуге усмехнулся.
– Нет, - сказал он, - мы же едем только капканы ставить. Вот поставим, а потом надо приезжать смотреть. Один раз приехал, другой раз, может быть и попадется.
– А сегодня, стало быть, ничего не поймаем?
– Не-е-т!
– покачал он головой.
– Эх! Если бы я это знала - и не поехала бы.
– Лена стукнула его по спине и добавила: - Чудила-мученик! Что же ты мне раньше не сказал?
– Я ведь думал, что ты знаешь. Капканы еще на нарте, а ты уже хочешь песца поймать. Не полезет же песец в капкан при тебе?
– Капкан, капкан! Дуралей ты этакий!
Так они ехали по бесконечным снежным просторам, то мирно разговаривая, то бранясь. Вдали виднелись горы, а справа, в таких же горах, терялся конец огромного залива Лаврентия.
Кругом снег, снег и снег. Нарта бежала, подпрыгивая по застругам.
Ктуге вдруг глубоко запустил остол и резко остановил собак. Молча он поднялся с нарты и взял ружье.
– Что такое, Ктуге?
– Вон, видишь, куропатки сидят. Надо попробовать застрелить.
– Где, где?
– Во-он сидят, у холмика!
– Что ты врешь? Никто там не сидит!
– Нет, сидит.
– Нет, не сидит.
Ктуге прицелился и дал выстрел. Куропатки вспорхнули, но одна осталась. Собаки насторожились, рванули. Ктуге еще глубже забил остол в снег.
– Видела?
– спросил он.
– Теперь видела.
– Беги, возьми ее.
И Лена со всех ног бросилась бежать к куропатке.
Она вернулась, надув губы.
– Барахло ты этакое! Голову отшиб. Птичка-то какая хорошая! Не мог уж по крылышку ударить. Тоже мне охотник! Ты так и песцов будешь без голов привозить?
Ктуге стоял около нарты с ружьем в руках, улыбался и думал: "А может, она и вправду думает, что песцы головой залезают в капкан?"
Они поехали дальше.
– Ктуге, Ктуге!
– теребила его Лена за плечо.
– Ты знаешь, что?
– Что?
– Когда мы вернемся, ты скажи, что куропатку эту застрелила я. Хорошо? А? Меня
– Зачем я так буду говорить? Ведь убил я.
– Ну конечно, ты! Вот чудак! Я только прошу сказать, что я застрелила куропатку.
– Нет, нельзя. Не поверят.
– Вот какая ты дрянь! Неужели ты не можешь для меня один раз в жизни соврать?
– Подожди, подожди, Лена. Кажется, мы приехали. Где-то приманки должны здесь лежать. Вот в этом месте.
– А ты разве не знаешь, где они положены?
– Знаю. Но ведь приманки не я развозил. Таграй ездил с нерпами. Он мне только рассказал, у каких холмиков.
– Ну, это мы и не найдем их! Здесь ищейка и то не найдет.
– Найдем, - ответил Ктуге и свернул собак влево.
По-прежнему светила луна, и собаки, почуяв запах нерпы, пустились вскачь. Озверев, они так рванули, что Лена кубарем выкатилась с нарты в снег. Упряжку остановить было уже трудно, и вскоре Ктуге выехал на холмик, где лежала нерпа.
Ктуге забил между копыльями остол в снег и побежал навстречу Лене.
– Вот какой ты охотник! На нарте не могла удержаться.
– Если бы ты хорошо управлял собаками, они бы не рванули, как бешеные. Давай мне руку!
Ктуге взял Лену за руку и, как поводырь, потянул ее к тому месту, где стояла нарта.
– Смотри, Ктуге, какая лунища светит на небе, - сказала Лена и остановилась, задрав голову.
Мороз раскрасил ее щеки, легкая усталость была приятна, и она совсем забыла, что приехала сюда охотиться на песцов. Луна в самом деле была особенной. Казалось, что ее кто-то наклеил на небесную крышу и там она так и останется навсегда.
Ктуге поглядел на луну и тоже остановился с высоко поднятой головой. Лена ловко подставила ему ножку и толкнула. Ктуге растянулся в снегу. Не вставая, он улыбнулся и спросил:
– Что ты толкаешься?
– А ты зачем свалил меня с нарты?
– Да ты же сама свалилась!
– Ну, вставай, вставай! Довольно валяться. Обрадовался снегу!
Ктуге поднялся, и в тот момент, когда он оказался с Леной рядом, он легко свалил ее в снег и громко рассмеялся.
– Ты что, мохнач этакий, толкаешься?
– лежа в снегу, строго сказала она.
Ктуге опешил. Испугавшись, он проговорил:
– Ты первая меня толкнула.
– Ну, живо! Поднимай меня! Какое ты имеешь право толкать девушку? Это неприлично.
Смутившись, Ктуге со всей серьезностью принял упрек и стал поднимать ее. А Лена звонко хохотала, оглашая своим смехом полярную тишину. Они направились к нарте, легонько подталкивая друг друга, задирались и оба смеялись. Собаки с недоумением посматривали на них.
Когда они подошли к нарте, Ктуге сказал:
– Лена, очень хорошая охота будет.