Чужая невеста для сына герцога

Даниярова Рута

Ильеста умела ездить верхом, она любила лошадей, в отличие от старших сестер. Ей разрешалось в сопровождении слуги или конюха кататься на смирной старой кобыле Тэнни.

Дарьола и Таисса только морщились и прикладывали к своим аккуратным носикам кружевные надушенные платочки, когда проходили мимо конюшни.

— Фу, Иль, как ты можешь выносить этот навозный запах, — не раз говорили ей сестры, но она только отмахивалась и смеялась:

— Ваши любимые духи делают из итерлейских роз, а эти розы щедро удобряют навозом!

Вечером

Ильеста снова вошла в конюшню, где стоял жеребец.

— Привет, красавец, — она протянула коню яблоко, которое прихватила с ужина.

Тот забил передними копытами и зафыркал.

— Госпожа Ильеста! — в конюшню вбежал Бен.

— Что вы здесь делаете, ваш батюшка точно меня убьет, если вас здесь увидит. Но девушка осторожно протянула яблоко, и конь принял его.

Через три недели Снежного постепенно приучили к седлу, и конюх уже осторожно ездил на нем кругами внутри небольшого огороженного загона. Жеребец был уже не таким диким, он принимал от девушки яблоки, которые Иль каждый день приносила ему в карманах. Ей казалось, что конь постепенно привыкает к ней.

В тот роковой день Ильеста опять смотрела, как Бен ездит на Снежном. Она стояла по ту сторону деревянного загона.

Жеребец уже слушался конюха, но иногда все равно взбрыкивал и тряс серой гривой.

— Ему нужна твердая рука, и скоро он станет послушным, — сказал Бен, кивнув Ильесте.

— Бен, скорей, бегом в конюшню. Кажется, Вила начала рожать раньше времени, — с криком прибежал младший конюх, подзывая Бена.

Вила была красивая гнедая кобыла, одна из любимиц девушки.

— Тхоргхова задница! Рано же еще! — выругался Бен и подъехал к врытому в землю крепкому деревянному столбу. Он осторожно слез с коня и крепко привязал поводья Снежного за вбитые в дерево железные кольца.

— Стой смирно, парень, я скоро приду.

И Бен быстрым шагом пошел в сторону конюшен. Напоследок он обернулся к девушке и сказал:

— Не подходите к нему, госпожа Ильеста. Сейчас я пришлю еще конюхов, они его отведут назад в стойло.

Ильеста осталась одна. Ее так и подмывало поближе подойти к Снежному.

Она сделала несколько осторожных шагов, и конь искоса посмотрел на Ильесту огромным черным глазом.

— Снежный, красавец ты мой, — девушка протянула яблоко, и жеребец осторожно взял его, вкусно хрумкнув.

Ильеста потом не могла понять, что на нее нашло. Словно неведомая сила притягивала ее к этому прекрасному животному. Она вошла в загон и отвязала поводья, затем поставила ногу на стремя и села в седло по-мужски. Конь стоял смирно. Осторожно тронув поводья, девушка направила Снежного по кругу. Конь пошел ровной рысью.

Вскоре прибежали два младших конюха

— Он признал вас, госпожа! — восхищенно пробормотал один из парней.

— Бен приказал привести его назад, — сказал другой.

Он хотел набросить на жеребца аркан, опасаясь подойти поближе, чтобы отвести его в стойло, но промахнулся.

Конь взвился

на дыбы, но Ильеста удержалась в седле, натягивая поводья.

— Тише, тише, — шептала она, стараясь успокоить Снежного.

Никто не ожидал того, что произойдет дальше. Конюх снова попытался набросить аркан.

Конь захрапел, укорачиваясь, поднялся на дыбы и в стремительном прыжке перемахнул через забор, огораживающий площадку для выездки. Снежный поскакал, не разбирая дороги. Ильеста вцепилась в белую гриву и слышала, как отдается в ушах топот копыт. Так же громко колотилось и ее сердце. Она пыталась успокоить жеребца, но тот стремительно несся по заднему двору имения.

Впереди показались шесты с натянутыми веревками, на которых прачки сушили накрахмаленные до хруста белоснежные простыни.

Конь сделал скачок, пытаясь перепрыгнуть через неожиданное препятствие, и зацепился ногами за веревки. Раздался пронзительный визг разбегающихся прачек, Ильеста вылетела из седла, и ее швырнуло в сторону. Она перелетела через голову захрипевшего Снежного и ударилась правым боком о землю. Иль услышала противный хруст, ее тут же пронзила острая боль, и девушка потеряла сознание.

4.3

4.3.

Ильеста пришла в себя, с трудом разлепив глаза. Невыносимо болела голова. В нос ударил резкий запах травяной настойки, и она чихнула. Сфокусировав взгляд, девушка увидела, что лежит в своей комнате. Потертый серый ковер на полу, выцветшие тяжелые портьеры из лилового бархата, потускневшая медная люстра, нависавшая над кроватью. Ильеста застонала, солнечный свет слишком бил в глаза.

— Хвала пресветлой Кайниэль, Иль, девочка моя, ты очнулась, — раздался голос старой няни Миары. По ее широкому морщинистому лицу ручьем потекли слезы, которые она и не думала скрывать.

Ильеста почувствовала, что с ней что-то не так, и с ужасом ощупала деревянные дощечки, охватывавшие правую ногу.

— Что у меня с ногой, няня? — вскрикнула Ильеста, с испугом.

— У вас сломана нога, госпожа, и лекарь наложил вам деревянный короб, чтобы она срасталась, — сказала Миара.

Ильеста заплакала.

— Ничего, моя госпожа Иль еще будет отплясывать на осенних балах, когда поправится, — зашептала няня, гладя девушку по растрепанным волосам. Вот увидите, все образуется.

Она шептала ласковые слова, как в детстве, когда Ильеста после смерти матери просыпалась от страшных снов, и от этого девушке стало немного легче.

— А уж как мы молились за вас, в храме Бринвалда (1) батюшка ваш поставил толстенную свечу, раздал большую милостыню нищим, чтобы они тоже за вас помолились. Ведь известно, чем больше людей молится, тем быстрей дойдут молитвы. А ваша младшая сестрица госпожа Аньела каждый день читала по тридцать раз просьбу светлой богине о вашем исцелении, а ваши сестрицы госпожа Дарьола и госпожа Таисса…