Чужие лица
Шрифт:
Никита смотрит на сестру, хмурится, видя, что той нравится все, что она слышит. Девочка впитывает каждое слово и каждый взгляд.
— У вас есть свои дети? — сразу в лоб.
— Нет, — отвечает Света. — Мы много лет пытались, но… Нет.
— Почему мы?
Тепловы теряются. Они не ожидали таких вопросов. Как объяснить, что их выбор был спонтанным, замешанным на эмоциях?
— Мы видели твою игру, — начинает Слава.
— Да, а потом узнали и про Вику от жены твоего тренера, — продолжает Света.
— Решили помогать вашему детскому дому, обращались
— Где снова вас увидели и решили, что стоит попытаться. Жаль, что вы ушли так рано тогда, мы хотели с вами поговорить, чтобы для вас не было неожиданности.
— Вы сейчас с нами говорите, — отрезает Никита.
Вика пинает его ногой под столом, прося не нагнетать обстановку. Ей же самой с трудом даются слова, она очень стесняется, не знает, куда деть руки, и постоянно прикусывает внутреннюю сторону щеки.
— Верно, — Слава достает из пакета коробку шоколадных конфет в виде морских ракушек и маленькие коробки сока, — мы не знали, что вы любите, и купили сладкое, чтобы отметить нашу первую встречу.
— У нас нельзя алкоголь, — тихо произносит Вика и низко опускает голову, пряча глаза.
— Ох, он не это имел в виду, — Света наклоняется вперед, — мы вообще не употребляем ничего, крепче кофе. Слава постоянно за рулем, а я столько лет лечилась, что уже отвыкла от спиртного.
Долгое время в комнате царит тишина. Дети немного успокаиваются, узнав об отношении Тепловых к спиртному.
— Вика любит ванильное мороженое, а я — леденцы. Только немного, иначе тренер меня будет гонять, — произносит Никита, снимает прозрачную пленку с конфет и открывает коробку. Вика смотрит на брата и берет сок.
Это согласие принять сладости заставляет Тепловых внутренне отпустить себя.
— Хорошо, в следующий раз принесем их, — говорит Света. Ей сейчас не до конфет, она смотрит на подростков, жадно жующих шоколад, и не может насмотреться.
— Только не слишком много, а то в группе отберут, — тихо произносит Вика, краснея.
— Отнимут? — Слава удивлен и раздосадован.
— Я, конечно, могу за себя и Вику постоять, но против толпы бессилен, — оправдывается Никита, — не только мы любим сладости и подарки, другие дети тоже их хотят. Как и родителей.
Тепловы переглядываются.
— Что ж, тогда, наоборот, принесем больше, чтобы всем хватило. Спасибо, что предупредили. Наелись? На улицу пойдем? — Света собирает мусор, чтобы не оставлять грязь после себя.
— Спасибо, — благодарит Вика. Не за угощение, а за надежду. — Да, только нам одеться надо, подождите нас в холле.
Спустя несколько минут четыре человека прогуливаются по дорожкам. Снег хрустит под подошвой ботинок и сапог. Они гуляют недолго, у подростков не слишком теплые одежда и обувь, но этого времени хватает, чтобы продолжить разговор и положить начало зарождению новой семьи.
17
— 17 -
Скажи мне, кто не ошибся, не сбился в жизни ни разу:
Кто первый остановился, когда
Ломали нетерпеливо, в упор не слушая разум.
Хотели, чтобы красиво, но все наоборот.
По дороге одной в разные стороны.
Кто мы с тобой? Орлы или Вороны?
М.Фадеев, Г. Лепс — Орлы или Вороны
Несмотря на пережитые вчера волнения и накопившуюся усталость, Олеся не может уснуть. Ловит разрозненные, как потревоженные пчелы, мысли, пытается уложить их в придуманную шкатулку, понимая, что, для того чтобы собрать их воедино, нужен как минимум чемодан. Сжимая в руках уголок одеяла, она призывает сон с его черной бездной, просит забрать ее в свой мир, где нет правды, а дождавшись, чуть улыбается уголками губ. Сегодня же утром, сидя за столом, она, напротив, пытается разогнать туман перед глазами, в ласковых объятиях сигаретного дыма поглощая кофе чашками. Проводив Пашку в школу, собирает в себе силы, чтобы поехать на Васильевский остров, где теперь их дом. Нужно о многом подумать — что купить, что поменять, а что оставить прежним. Хочется заехать и жить, а не спотыкаться о строительные материалы и дышать запахом краски. Как можно скорее заехать и жить.
Чтобы не совершать поездку совсем порожняком, Войтович собирает два пакета вещей — пригодятся в ремонте и уборке. Несмотря на то, что сумки довольно тяжелые, поездка в метро, а также прогулка по Наличной улице дарят бодрость и желание успеть за сегодняшний день как можно больше.
Знакомый консьерж, оторвав взгляд от утренней газеты, встречает Олесю пожеланием доброго времени суток. Та отвечает взаимным приветствием и говорит о том, что скоро они с сыном переедут сюда, интересуется бытовыми вопросами, узнает о тех, кто живет по соседству.
В самой квартире пусто, прохладно и очень тихо. Олеся открывает окно, впуская морозный воздух и городской шум, достает блокнот и делает записи, чтобы ничего не забыть в будущем — купить пару диванов, попробовать отремонтировать вытяжку в кухне, переклеить обои, заказать потолки и постелить ламинат вместо старого паркета. Работы много, но нет ничего, с чем они бы не справились. Войтович представляет, как в будущем будет жить здесь с Пашкой, и эта картинка радует своей перспективой.
Вернувшись домой вечером, она обнаруживает в комнате не только сына, но и Мирона, играющего с ним в компьютерные игры.
— Привет, ты разве не должен быть на тренировке? — обращаясь с вопросом к подростку, ставит на пол пакет с продуктами и расстегивает куртку.
Мирон останавливает игру, подходит к Олесе, здоровается, целует в щеку и помогает с одеждой.
— Антон простудился, — отвечает вместо Пашки. — Твой сын мне позвонил, и я решил не задерживаться на работе. А ты где была? — видит пакет. — Зачем тяжести носишь? Попросила бы кого-то из нас тебя встретить.
— Надеюсь, он скоро поправится… Я на Васильевский ездила, — игнорирует последнее замечание. Понимает головой, что могла бы доверить походы по магазинам Пашке, но привыкла выбирать продукты сама. Ей же из них готовить. — Вы ужинали?