Чужие проблемы
Шрифт:
ОГЭ Максим сдал и перешел в десятый класс. Чтобы без проблем ехать на Первенство двадцатого июня экзамены он сдавал в мае. Как и хотелось Кириллу Андреевичу его аттестат не содержал троек. Результат анализа он узнал за день до отъезда сына двенадцатого июня, субботним утром. В спальне открылась дверь. Кирилл поднимался с кровати. Его мутило. Голос Маши дрожал:
– Кирюш, он совпал с Пашей Чижиковым.
– Невозможно! – Он сел в кровати, пережидая пока круговорот перед глазами остановится.
Схватила судорога в ногах. Накатила боль в голове. Минуту он сдерживался, прикрыв веки, и скрежетал зубами.
– Кирюш, что с тобой? Ты заболел?
–
– Все прошло. Я встаю. Максим уже видел?
– Проглядел, но мне он ничего не сказал. У меня предчувствие беды, – Кирилл Андреевич пошатнулся. Жена за талию придержала его.
– Как ты? Вызвать врача?
– Я умоюсь, меня отпустит.
– Хорошо, но, если что, говори. Позавтракаешь с нами.
После водной процедуры Кирилл Андреевич обрел твердость в стопах. Он улыбнулся себе в зеркале. Как отец, он не мог отлучаться, когда в голове сына засела бредовая идея. Но если симптомы повторятся, Маша заставит его идти к врачу. Да и самому следовало уяснить причину головокружений и нетвердости в ногах. В поликлинике он последний раз сдавал анализы в двадцать лет.
Максим копался в омлете. По телевизору показывали советский мультик.
– Ты смотришь? Ничего не хочешь мне сказать?
– Нет, – На экране маленькая уточка по имени Серая шейка сообщала о своей невозможности летать.
– Во-первых, я желаю тебе на первенстве победы и удачи. Я знаю, ты стараешься. У тебя все получится. Мама тоже так считает. У тренера, как всегда, будут наши нотариальные согласия на твою поездку. А … – Он сконцентрировался – перед глазами поплыло:
– Давай поговорим о положительном тесте.
– Зачем? Я может дурак, но слух мне пока не отбили.
– Максим, ты не дурак, а очень хороший, чистосердечный мальчик. Мамина авантюра тебя успокоить нас подвела. Я знаю, ты во мне и маме очень разочарован. Прости нас, пожалуйста. Я боюсь. Мы обычные люди, и мы боимся. За тебя, за наш привычный уклад. Мама почитала о твоем анализе, но мы не медики. Возможно, операция делается платно. Для того, чтобы тебе сделали пересадку костного мозга, рядом с тобой должен быть взрослый. Чтобы проконтролировать уход за тобой. Ты же не забыл, что пересадка костного мозга – это операция? Мы не говорили тебе, но, когда ты идешь на любимый тайский бокс, мы переживаем, как бы тебя не покалечили.
Для этого я или мама должны отпрашиваться на работе. У нас руководящие должности, отпроситься сложнее чем рядовому сотрудники. Ежегодно в отделах кадром обсуждается время ухода в отпуск каждого работника. Я очень хочу, чтобы у тебя все в твоей жизни получилось, но без здоровья оно может не осуществиться. Это будет опасно и больно, а если что-то произойдет, понадобятся дорогие лекарства, а у нас ни знаний, ни умений тебе помочь! Услышь, меня пожалуйста.
– Я буду бояться укола длинной иголкой, не дав Паше шанс. Паше должно мучится и умирать. Неважно, что он может выздороветь и не жить жизнью инвалида, которой ты так боишься. Я почитал о его заболевании: ему суждено прожить не больше тридцати лет глухим уродом. Но я трусить не буду! Я приду в Национальный медицинский исследовательский центр трансплантологии и искусственных органов имени академика В.И. Шумакова и попрошусь на операцию. Тамара Федоровна нам с Пашей поможет. Я все сказал, – В интонации проклюнулись бархатистые ноты.
– Максим, без наших с мамой согласий тебя не возьмут на операцию. – Мне шестнадцать исполнилось. Юрист в интернете написал о возможности полной дееспособности с этого возраста. Я пошел на занятия.
– Максим! – Беркутов от бессилья грохнул кулаком по столу. Сын не хотел его слышать. Не слушался здравого рассудка. Не видел риска. В его ребенке жила отчаянная вера в благоприятный исход для Паши Чижикова.
В понедельник с утра Беркутов Максим Кириллович уехал на Первенство России по тайскому боксу. Лично-командные соревнования родители смотрели по телевизору. В понедельник обустраивались в гостиницах, участвовали в жеребьевке, во вторник мероприятие торжественно открывалось, в среду и четверг соревновались, в пятницу участники состязались в финальных поединках и награждение. По телефону сын им в ходе соревнований никогда не звонил. Но в десять часов вечера субботы телефонная трубка Кирилла Андреевича зашлась трелью.
Евгений Аркадьевич искал Максима.
– Я не понимаю Вас, Евгений Аркадьевич, – Тон тренера Беркутову не понравился. Он опустился на кровать.
– Сам не знаю, какой бес вселился в вашего Максима, Кирилл Андреевич, но всех троих соперников он нокаутировал. Вытянул команду в командном зачете. Отпросился по каким-то его делам. Медаль Максима и корочка о статусе кандидата в мастера спорта у меня на руках, но мы ждем, а его нет! Ждем с обеда. Не знаю, что делать. Вы можете с ним связаться? Если он до восьми не придет, я заявлю в полицию! Послушный мальчик. Что если он в беде? Может быть он у родственников?
– Я сейчас ей позвоню.
– Маш, не могут найти Максима. Узнай у Тамары, может он у них.
– Боже! Куда он делся?! – Мария Александровна побелела и бросилась к телефону.
О том, что Максим в Москве Тамара Федоровна в заботах о ее сыне, не знала. Беркутова оборвала разговор и в ужасе посмотрела на мужа.
– Что он придумал! Боже! Ты сказал, ему не будут делать укол! Что с моим сыном? Где мой ребенок?!
Кирилл Андреевич перезвонил Евгению Аркадьевичу. Тот заявил о пропаже ученика в УВД Гагаринского района. Дежурный пошел на встречу, приобщил подтверждение родителей и упоминание международной клиники по видеосвязи. Открыл локальный поиск несовершеннолетнего ребенка.
Кирилл Андреевич сходил с ума от беспокойства и нервов, куда делся его негодный Максим! Завтра он прилетит в Москву и перевернет Национальный медицинский исследовательский центр трансплантологии и искусственных органов имени академика В.И. Шумакова сверху-донизу! Жена складывала ему чемодан как вдруг у него произошел эпилептический припадок с судорогами. Мария Александровна позвонила в скорую. Врач предположил повышенное внутричерепное давление и госпитализировал его. Кирилл очнулся в палате. Мария Александровна спала у его изголовья. По всему его телу разливались слабость и апатия. Он заблудился во времени и пространстве.
– Родной, ты проснулся? – Ласково спросила она.
– У тебя произошел эпилептический припадок. Врач думает об опухоли. Ты не помнишь, но вчера тебе сделали МРТ головы.
– Почему ты не едешь в Москву? Ты должна быть там. Максим один не справится.
– Максим нас… тебя… послушался. Полицейские просмотрели камеры. Он заходил в Национальный медицинский исследовательский центр трансплантологии и искусственных органов имени академика В.И. Шумакова один раз. Он маленький, ему сказали прийти и посоветоваться с родителями. Больше медперсонал о нем ничего не знает. Он вышел в дверь, спустился по пандусу и покинул их заведение. Сейчас его ищут добровольцы, – Она слабо улыбнулась. Подсобралась: