Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8"

Симада Содзи

Кайо и я сели за стол рядом с детективами. В зале было еще несколько незнакомцев – видимо, постояльцев гостиницы, – но Сакаидэ, с которым мы познакомились вчера вечером, я среди них не заметил.

Похоже, обед начали подавать еще в полдень. Нас посадили вместе с полицейскими на лучшие места во главе стола. Напротив нас на таких же местах сидел худощавый пожилой человек, смиренно сложив руки на груди. Он имел неприступный вид и носил старомодные круглые очки в черной оправе. Рядом с ним сидела весьма упитанная личность с довольно большим носом. При нашем появлении его лицо приняло приветливое выражение. Он слегка кивнул мне, и я поспешно ответил. Поскольку мы

встретились впервые, ситуация была несколько неловкой, и вообще-то надо было бы представиться друг другу, но худой старик, сидевший напротив меня, держался все так же неприступно, поэтому я продолжал сидеть молча, не решаясь взять на себя инициативу. Излишне говорить, что я совершенно теряюсь в таких случаях.

Кайо сидела слева от меня. Еще левее места за столом были не заняты. Напротив меня сидел кроткого вида молодой человек, а справа от него – Митико и ее четырехлетняя дочь. Девочка принесла с собой какую-то маленькую книжку с картинками и, смотря в нее, все время задавала вопросы матери. Внезапно она открыла одну страницу и показала ее мне.

– Это слоник! – сказала она громко. То, что я принял за книжку с картинками, на самом деле оказалось раскраской, в которой был нарисован слон. Девочка закрасила его зеленым, так, что карандаш во многих местах выехал далеко за контур.

– Ох ты, как хорошо у тебя получается! – сказал я льстивым тоном.

Ей, кажется, это понравилось, и она стала показывать мне одну за другой страницы с уткой, оленем, зеброй и обезьяной, но все они были закрашены только одним цветом – зеленым, или красным, или желтым, и только диагональными прямыми линиями.

Тут появилась женщина средних лет со слегка морщинистым лицом, но очень элегантная. Она села в углу на колени и вежливо поклонилась нам. Сделала это очень непринужденно, и у меня не возникло сомнения, что она кланяется так гостям уже много лет. Женщина все время улыбалась, но в выражении ее лица была нотка печали. Яркая косметика на ее лице выглядела очень эффектно. Именно эту женщину я видел в гостиной вчера вечером после пожара.

– Добро пожаловать, господа! Меня зовут Икуко Инубо. Мы приносим извинения за все неудобства, которые вам причинили. Мой муж сейчас вел себя совершенно постыдно, и не важно, каковы на то причины. Конечно, на нем работа в поле, и ежедневная усталость сказывается. Я только что говорила с поваром. Извините, пожалуйста, и за то, что ничем особенным угостить вас не могу, но все-таки обед готов, кушайте на здоровье.

Она держалась со мной так, будто увидела впервые. Когда она поклонилась, мы ненадолго встретились с ней глазами, но она, похоже, совершенно меня не помнила. После приветствий хозяйка «Рюгатэя» собралась было встать, но тут ее окликнул Фукуи:

– Госпожа, среди нас есть гости из Токио, которые здесь впервые. Не стоило бы вам представить им всех присутствующих?

– Да, правда. Знаете, мне это будет, наверное, немного неловко…

Она снова согнула колени, разгладила кимоно руками ниже колен, села на татами, а затем посмотрела мне в глаза. Видя, что она меня не помнит, я подумал, что она, должно быть, очень расстроилась вчера вечером.

– Вот этот господин – Масуо Футагояма-сэнсэй из Сякунайкё.

Она указала на пожилого мужчину в очках в черной круглой оправе, который ждал со слегка раздраженным выражением лица. Затем он сразу же с широкой улыбкой на лице поклонился мне, а затем и Кайо. Когда он улыбался, его лицо густо покрывалось мелкими морщинками и открывались взгляду выступающие вперед зубы. Окружавшее его ощущение неприступности мгновенно развеялось,

и он предстал очень дружелюбным и любезным человеком. Меня поразила эта перемена. И хотя поначалу этот человек показался мне немного трудным для общения, я мгновенно пересмотрел свое к нему отношение, и он стал мне очень нравиться.

– Госпожа, хотя вы так и сказали, но я не из тех людей, которые достойны называться «сэнсэй».

– Но вы же учитель?

– Простите, а что вы преподаете? – не мог не спросить я.

Приезжему из города его внешний вид мог показался несколько странным. Одет он был в темно-синее кимоно и хакама [402] под ним. И поскольку он сидел в них, скрестив ноги, то занимал довольно много места. Молодой человек рядом с ним был одет точно так же, поэтому вдвоем они занимали место, которого хватило бы троим, а их подносы с едой стояли довольно далеко друг от друга. Мама с дочкой сидели на приличном расстоянии от них.

402

Хакама – широкие штаны в складку, часть традиционного японского костюма.

– Я священник, – сказал Масуо Футагояма несколько извиняющимся тоном.

Немного удивленный, я замешкался с ответом. Я впервые в жизни столкнулся с человеком из этого круга.

– Ах, вот как! – сказал я, не найдя подходящих слов.

Но потом я заинтересовался, почему священник находится здесь. Поскольку он синтоистский священник, у него, вероятно, есть храм, но разве может священник оставить свой храм и ночевать здесь?

– Но вы же настоятель храма, – сказала жена Инубо с улыбкой.

Она заговорила немного эмоциональнее, и голос ее окреп. Лицо ожило, и стало понятно, что в молодости она наверняка была чрезвычайно красива.

– А это – сын сэнсэя, Кадзусигэ Футагояма.

Сын тоже поклонился мне с улыбкой на лице. Он с самого начала выглядел приятно, но когда улыбнулся, показался еще дружелюбнее. Отец с сыном совсем не были похожи друг на друга, но улыбки у них были совершенно одинаковые.

Так значит, это священник с сыном. Редко когда встретишь хотя бы одного священника, а тут сразу двое – значит, вполне можно рассчитывать на великую благодать.

– Разрешите поинтересоваться, почему вы здесь вместе, вдвоем… – робко спросил я. Выражение лица женщины на мгновение чуть помрачнело.

– Видите ли, в моем доме происходило много всего разного, да вот и на этот раз тоже, так я подумала, что надо попросить сэнсэя изгнать нечистую силу…

Так ведь и у Кайо часто происходят подобные истории.

– Просто у меня одного недостаточно сил. Очень жаль, очень жаль, что причиняем вам столько беспокойства, – сказал отец-священник, кланяясь нам, и, возможно, пытаясь поклониться всем присутствовавшим, повернулся вполоборота. Я заметил, что волосы на макушке у отца поредели. Когда он сидел так, повернувшись, мне казалось, что он хочет показать всем свою лысеющую макушку.

Увидев, что делает отец, сын-священник тоже быстро склонил голову и сделал тот же полуоборот. Честно говоря, меня их поведение позабавило, и мне подумалось, что из этого священника с сыном вышел бы неплохой комический дуэт.

– Что касается Митико и остальных на той стороне… – сказала она и посмотрела на нас.

Я решил облегчить ее бремя.

– Да мы уже… – сказал я поспешно.

– Тогда…

Она, казалось, не знала, как поступить, поэтому я решил, что настала моя очередь представиться.