Цикл романов "Анжелика" Компиляция. Книги 1-13"

Голон Анн

– Непристойно по отношению к самому слову «свобода» произносить его в вашем присутствии. Вы не способны понять его смысл. Вы можете только одно – жить на подачки короля. Вот это вы называете служением ему.

– Я-то служу королю, а вот вы…

– Я? Я ничего у него не прошу, но зато вношу в его казну без задержек налоги за своих крестьян и плачу их чистым золотом, которое получаю со своих рудников или зарабатываю торговлей. Известно ли вам, мессир Массно, что из миллиона ливров дохода, который приносит королю Лангедок, четвертая часть –

мои. Пусть примут это к сведению все четыре с половиной тысячи сеньоров и одиннадцать тысяч буржуа Лангедока!

Но президент парламента запомнил из всей тирады лишь одно.

– Зарабатываете торговлей! – воскликнул он с негодованием. – Значит, это правда, что вы занимаетесь торговлей?

– Да, я занимаюсь торговлей и добываю золото. И я горжусь этим. Ибо у меня нет желания просить милостыню у короля.

– О, мессир де Пейрак, напрасно вы так задираете нос! Запомните: будущее королевства и его могущество зависят от буржуа и нового дворянства.

– Я в восторге от этого, – с иронией парировал граф. – Но пусть пока что новое дворянство поучится галантности и уступит дорогу карете, в которой томится госпожа де Пейрак.

Но упрямый новоиспеченный барон продолжал топать ногами в пыли и конском навозе.

– Почему это должен сделать я? Повторяю, мое дворянство ничуть не уступает вашему!

– Но я богаче вас, толстая образина, – громко крикнул граф. – А уж коли такие, как вы, считаются только с деньгами, то потеснитесь, мессир Массно, дайте дорогу золоту!

Он поскакал вперед, сшибая с ног слуг магистрата. Да и сам магистрат едва успел отскочить в сторону, чтобы не попасть под карету с графским гербом. Кучер, который только и ждал знака своего хозяина, был в восторге, что им удалось одержать верх над челядью этого грубияна.

Проезжая, Анжелика увидела багровое лицо Массно. Потрясая своей тростью с бантом, он кричал:

– Я напишу жалобу… Я напишу две жалобы… Его высочество герцог Орлеанский, наместник Лангедока, будет поставлен в известность… так же как и Королевский совет…

***

Как-то утром Анжелика и граф, войдя в библиотеку, застали там дворецкого Клемана Тоннеля, который записывал на восковых дощечках названия книг. Как и в первый раз, когда его застигли в библиотеке, он казался очень растерянным и попытался спрятать свои дощечки и шрифт.

– Черт побери, да вы и впрямь как будто интересуетесь латынью! – воскликнул граф, и в его голосе послышалось скорее удивление, чем досада.

– Меня всегда тянуло к учению, ваше сиятельство. Я мечтал стать клерком у нотариуса, и для меня большая радость служить в доме не только знатного сеньора, но и прославленного ученого.

– Но мои книги по алхимии едва ли помогут вашему юридическому образованию, – нахмурился Жоффрей де Пейрак, которому всегда претили вкрадчивые манеры слуги. Из всей прислуги он одного его называл на «вы».

Когда Клеман Тоннель вышел, Анжелика с огорчением сказала:

– Я не могу пожаловаться

на Клемана, что он нерадив, но не знаю почему, его присутствие все больше и больше тяготит меня. Когда я смотрю намного, у меня всегда появляется чувство, будто он напоминает мне о чем-то неприятном. А ведь я привезла его с собой из Пуату.

– Пустяки! – ответил Жоффрей, пожав плечами, – ему недостает скромности, вот и все, но до тех пор, пока в своей жажде знаний он не сует нос в мою лабораторию…

И все-таки Анжелика не могла отделаться от какой-то смутной тревоги, и в течение всего дня изрытое оспой лицо дворецкого то и дело всплывало в ее памяти, лишая покоя.

***

Некоторое время спустя после этого случая Клеман Тоннель попросил разрешения съездить в Ниор, чтобы уладить там кое-какие дела с наследством. «Так он и будет всю жизнь заниматься наследством», – подумала Анжелика. Она помнила, что из-за этого он уже потерял службу в одном доме. Клеман обещал вернуться через месяц, но по тому, с какой тщательностью он навьючивал лошадь, Анжелика почувствовала, что она не скоро увидит своего слугу. У нее мелькнула мысль передать через него письмо родным, но она тут же отказалась от нее.

Когда Клеман Тоннель уехал, Анжелику вдруг охватило необъяснимое желание побывать в Монтелу, побродить по его окрестностям. И однако она не скучала по отцу. Несмотря на то что она была сейчас очень счастлива, она все же не могла простить отцу того, что он выдал ее замуж против воли. Братья и сестры тоже покинули замок, старый Гийом умер, тетушки, судя по письмам, которые она получала, совсем выживали из ума, а кормилица становилась все более властной. На какое-то мгновение всплыл в ее памяти и Никола: она знала, что после ее замужества он исчез.

Анжелика так упорно пыталась понять, что тянет ее в родные места, что наконец доискалась истинной причины: ей хотелось вернуться туда, чтобы побывать в замке дю Плесси и проверить, остался ли злосчастный ларец с ядом в ее тайнике, в башенке замка. Впрочем, почему бы ему там не быть? Его могли обнаружить только в том случае, если бы стали разбирать башню. Но отчего эта давняя история вдруг встревожила ее? О Фронде все уже давно забыли. Кардинал Мазарини, король и его младший брат живы. Мессир Фуке добился власти, не прибегая к преступлению. И разве не поговаривают о том, что принц Конде будет прощен?

Анжелика отбросила тревожные мысли и вскоре опять обрела душевный покой.

Глава 24

Радостное настроение царило не только в доме Анжелики, но и во всем королевстве. Даже архиепископ Тулузский, озабоченный более важными делами, на время прекратил слежку за своим соперником графом де Пейраком.

И в самом деле, его преосвященство барон де Фонтенак, архиепископ Тулузский, вместе с архиепископом Байоннским был приглашен сопровождать кардинала Мазарини в его поездке к Пиренеям.