Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
— Тогда действуйте, Марина! — жестко сказала фон Ливен. — Разрешаю применить табельное!
— Есть! — бросив трубку, Марина резко обернулась к Геннадию. — Слышал?
— Задержим на законных основаниях! — ухмыльнулся Векшин.
— Пошли!
Спустившись на первый этаж, начохр и ее зам энергично зашагали по плохо освещенному коридору. Время истекало, атмосфера накалялась, волнение пульсировало с частотой сердечного биенья…
Ближе к лаборатории Марина ощутила угрозу почти физически, стоило ей глянуть
— Стопэ! — развязно ухмыльнулся самый огромный «м. н.с.», широкий, как шкаф. — Посторонним вход воспрещен!
Тут тяжелая дверь влажно клацнула, и повернулась на пудовых петлях. Высокий комингс переступил Панков.
— О, Марина Теодоровна пожаловали! — масляно улыбнулся он. — Что ж вы такая недоверчивая? М-м? Следите за мной, подслушиваете, подглядываете… Нехорошо!
— Вы задержаны, гражданин Панков, — холодно молвила Ершова. — Пройдемте. Но сначала прекратите подготовку к эксперименту. Немедленно!
В глазах ВРИО директора мелькнул опасный блеск, и он покачал головой.
— Э, нет, девочки и мальчики… — в его голосе пробились дребезжащие нотки. — Сначала я завершу то, что начал, к чему шел! А уж где-где, но в Кремле быстро оценят то, что я преподнесу на блюдечке с голубой каемочкой — простой и легкий доступ в миры Сопределья! Хоть в «Бету», хоть в «Дзету»!
— Идиот! — яростно вырвалось у Марины. — Да ты «Альфе» конец света устроишь!
Саданув локтем ближнего «научного сотрудника», она будто подала сигнал Векшину — тот выхватил табельный ПМ. Но применить оружие не удалось — десантников готовили на «хорошо» и «отлично». Начохра с опером скрутили.
— С-сволочи! — стонуще вырвалось у Марины.
Панков с любопытством заглянул в ее глаза, пылавшие черным огнем ярости.
— Оставьте вы в покое всю эту апокалиптическую дребедень! — презрительно выговорил он, зло дергая губами. — Гарин, небось, наплел? Я лучше разбираюсь в физике дискретного пространства, чем этот выскочка-прелюбодей! И знаю о «Дзете» всё, что нужно знать! Ясно? — повернувшись к дембелям, он усмехнулся: — Парни, благодарю за службу! Этих отведите и заприте… Да хоть в ее же кабинете. Только обыщите всё, чтоб ни оружия, ни телефонов! И свяжите этих… пионеров-героев!
— Есть! — рявкнули «мэ-нэ-эсы», и поволокли начохра с опером.
На первых шагах Марина по-детски упиралась, пока усилием воли не велела себе успокоить нервы — чего позориться зря?
А по коридору гулко разнесся голос Панкова, подрагивавший от сдерживаемого торжества:
— И помните, това-арищ Ершова! Победителя не судят!
— Победа будет за нами! — выдавила «Росита», но ВРИО директора ее не услышал.
Десантура
— Сидеть и не рыпаться! — прогудел шкафообразный старшак, небрежно роясь в открытом сейфе. — Шмонаем!
— Есть! — браво откликнулся молоденький лобастый крепыш.
Марина следила за ним, губы сжимая в нитку. Двое «мэ-нэ-эсов» швыряли на пол документацию, вываливали все из ящиков стола — короче, гадили. А вот крепыш именно обыскивал…
«Росита» напряглась: молодой обнаружил-таки запасной радиофон! И… жестом фокусника сунул его между папок.
— Чисто! — бойко доложил он.
— Уходим! — скомандовал старшой, первым покидая кабинет.
— Есть!
Перешагивая вытянутые ноги Векшина, крепыш «нечаянно» уронил канцелярский ножик, и опер словил его, зажимая между коленей. Лязгнула металлическая дверь, со скрежетом провернулся ключ, затихли удаляющиеся шаги.
Геннадий заерзал по ковру, пока руками, связанными за спиной, не ухватился за нож, не защелкал им, вытягивая острое лезвие.
— Марина!
Женщина, отталкиваясь ногами и елозя попой, придвинулась, на ощупь подставляя давящие веревки.
— Осторожно… Порежу…
— Режь!
Путы не сразу, но поддались. Марина, освободив руки, мигом завладела орудием труда, полоснув по узлу на ногах. Пять ударов сердца — и Векшин уже растирал запястья. А начохр сразу кинулась к радику. Нет, ей не показалось — крепыш сознательно оставил им связь!
— Не всё прогнило в здешнем королевстве! — ухмыльнулся опер.
Бегло улыбнувшись, «Росита» набрала Мишин номер.
— Алло! Алло! Миша? Это я! Панков нас…
Геннадий пригнул голову, чтобы слышать получше.
— Маринка! — в голосе Гарина узнавалось громадное облегчение, но и напряг позванивал. — Бегите! Сможете?
— Да! — выдохнул Векшин.
— Хватайте, угоняйте машину — и дуйте оттуда! Вы в самом эпицентре! Я скоро!
— Дуем! — вытолкнула Марина без тени улыбки.
Сунув «Теслу» в карман, она бросилась к окну.
— Третий… этаж! — запыхтела она, отворяя раму.
— Ну-ка… — опер подвинул начохра, и перевесился за окно. — Пустяки! — сипло доложил он. — Тут до пожарной лестницы один шажок… Зря я, что ли, паркуром интересовался?
Запрыгнув на подоконник, Векшин ступил на карниз шириной в полкирпича, оттолкнулся… Крик угас на Марининых губах — опер, кряхтя и постанывая от натуги, цеплялся за облупленные перекладины.
— Руку! — сдавленно обронил он. Укрепившись ногами на гудящей лестнице, держась за нее одной рукой, другую он протягивал «Росите».
Задохнувшись холодом высоты, женщина вылезла в окно — и шагнула, отчаянно цепляясь за крепкую мужскую длань. Слабость и нервическая дрожь запоздали, охватив Марину уже на земле.