Цветик

Михайловна Надежда

И вспомнилось, похоже, каждому из этих, битых жизнью мужиков, что-то свое, родное, родом из детства... и стояли долго, любуясь таким казалось бы бесхитростным пейзажем.

– Да, капитан, удивил, - отмер начштаба Луньков, - вот это да, кто же у тебя такой умелец, или это из дому кому прислали?

– Никак нет, товарищ майор, автор и исполнитель наш, рядовой Иванченко.

Смущенный общим вниманием, худенький, конопатый Иванченко покраснел до корней волос. Командиры уважительно жали ему руку, восхищаясь таким умением.

Целый

день в зале было полно народу. И маленькие, и большие подолгу зависали у каждого стенда, а вышивка... Иванченко к вечеру стал жутко знаменитым, уже не так смущаясь пояснял, что у них в далекой архангельской деревушке, занесенной снегом, долгими зимними вечерами вышивали все, вот и он пристрастился.

Авер же тщательно, до блеска отмыл и прибрал свое временное жилье, договорился с прапорщиком Козловым, свободным от дежурства, поехать в Каунас, встретить его дорогих.

ГЛАВА 15.

Алька сначала хотела ехать одна, но Мишук... Её всегда спокойный и разумный сын молча плакал, узнав, что к папе его не возьмут, потому что ехать далеко. Не помогали и дедовы уговоры, он просто сидел и всхлипывал.

И одновременно не выдержали и Алька, и дед:

– Не ной,поедешь со мной!

– Аля, надо Миньку узять,он жеж за няделю слезьми изойдеть.

И надо было видеть изумленно-счастливое лицо сыночка:

– Мамочка!! Я буду хороший-прехороший! Деда, я к папе поеду!! Деда!

– Дед, а ты как же, ведь Новый год без нас?

Ну як же, вона, Васька ешчё месяц назад казав, што мяне ждуть усе тама.

И поехали Аверы в далёкую Литву, в Москве их, шумно горланя, встретил Чертов. Алька опять передала для мамульки 'усякую полезную вешчь' на Новый год. Чертов попыхтел, взвалил на плечо сумищу, повел их к машине, переехали на Белорусский вокзал, там через полчаса началась посадка на Каунас.

Ванька потискал Мишука, облапил Альку, сказав на прощание:

– Мало ли кого увидишь из сослуживцев по Мамедии, не зажимайся, а морду ящиком - я не я, не была ты там и усё. А с Авером? Да хоть в Москве тогда пересеклась, у нас вот, сестры знакомая... А что похожа на кого-то, ну, мало ли кто на кого помахивает. Да и в тебе теперь мало от той пухленькой девочки осталось.

– Сильно пухленькая была?

– Не, ну все при всем, сейчас худовата, э-э, на мой вкус. Ладно, Аверу сама знаешь чё сказать, вот вам мои собрали на Новый год, я было заикнулся, что в Литве много чего имеется, кто б меня, маленького, услышал?

Посадил их в вагон, помахал ручищей отправлявшемуся поезду, и поехали Аверы дальше.

Проезжая по Белоруссии, на станциях слышали очень знакомую речь - дед почти так же говорил, а Минька удивленно увидел голую без снега землю:

– Мама, почему зимой нет снега? Или тут не зима и Нового года нет?

– Зима, просто здесь намного теплее, вот снег и не держится, тает.

Сын подумал чуток и вздохнул:

–

Значит папа на лыжах совсем не катается?

– Да, не катается.

– Не нравится мне здесь, со снегом лучше.

Сынок долго не мог заснуть, вертелся и ждал, когда же приедет к папочке.

– Надо поспать, приедем рано-рано, а ты вот и не проснешься, будешь спать и спать до обеда.

Поезд прибывал в шесть утра, и едва Алька коснулась спящего сыночка со словами: -Минь, просыпайся, скоро приедем!
– он тут же вскочил.
– А одеться успеем?

– Успеем, успеем.

Подъезжали к вокзалу, ребенок не отлипал от окна, и, конечно же, первым заметил своего папу, торопливо идущего за проплывающим вагоном. -Мама, там папа, давай скорее комбинезон оденем, а он нас подождет, не уйдет никуда?

– Нет!

Минька, как-то ловко уворачиваясь от узлов и чемоданов, проскочил вперед, и слышно было, как ребенок кричит во весь голос:

– Папочка!! Я приехал!

Пока вышла Алька, папа с сыном в волю наобнимались-нацеловались, и Авер, рвано вздохнув, прижал к себе свою Алюню.

– Дождался!! Девочка моя, подсолнушек, самый любимый, как же я по вам соскучился! Пошли скорее в машину, поедем. Было бы лето, по Каунасу бы походили, а сейчас темно, неинтересно!

– Здравствуйте, Аля, с приездом!
– сказал крупный мужчина, стоящий возле Алькиных сумок.
– А тебя как зовут, мужичок, давай знакомиться?

– Мишук!
– протянул сыночек ручку

– Очень красивое у тебя имя: Михаил - значит могучий, умный, прекрасный, у меня папка Михаил, а я дядя Гена, вот и познакомились!
– он осторожно пожал Миньке руку своей огромной лапищей.

– Дядя Гена, какая у вас ручка большая!
– восхитился ребенок, - Вы как дядя Ваня Чертов - огромный!

– Я, знаешь, почему такой вырос? Много каши геркулесовой ел.

– Я её тоже ем, - ребенок вздохнул, - но не всегда.

Выехали с вокзала и поехали по Каунасу. Алька с Мишуком замерли в восхищении: украшенный к Новому году город сиял и сверкал, мимо проносились наряженные елки, везде мигали разноцветные гирлянды.

– Папочка, какой Новый год красивый!!

Папочка как всегда одной рукой держа сына на коленях, а второй крепко обнимая Альку, сказал: -Обязательно приедем сюда днем, посмотрим праздничный город.

За городом понеслись поля и небольшие деревеньки, сыночек уснул, задремала прислонившись к плечу и Алька, а Авер понял, что снова дышит полной грудью.

– Да, Авер, ты подсел на них всеми фибрами, два с половиной месяца оказались почти веком, скорее бы март... Саша никому не говорил, но чувствовал он себя неважно, и думалось ему, что зарубит его ВВК, как-то не очень хорошо вело себя его сердце, а может, это из-за того, что рядом нет вот этих самых любимых человечков? Вон как легко стало и на душе, и на сердце. Он повернул голову и зарылся носом в волосы жены: - Хорошо!!