Цветик

Михайловна Надежда

На подъезде к Рукле Саша разбудил Альку:

– Алечка, мы подъезжаем,просыпайся!

Остановились на КПП, Саша вылез, отдал дежурному Алькин паспорт и Мишуково свидетельство, тот, сделав пометку в журнале, быстро отдал документы назад, и через десять минут зашли в общежитие. Сидевшая за стойкой вахтера женщина с любопытством уставилась на Альку:

– С приездом семьи, товарищ капитан!

Товарищ капитан только сухо кивнул. После происшествия с Сафроновской женой он не доверял ни одной женщине, дежурившей

в общаге.

Неся на руках разоспавшегося сына, поднялся на второй этаж, отдал Альке ключ, она открыла его комнату. Прапорщик Козлов, топающий с двумя большими сумками, осторожно поставил вещи на пол:

– Однако, как же Вы, такая худенькая, смогли хотя бы поднять эти неподъемные даже для меня сумки?

– Да мне помогли, дома посадили, в Москве Сашин друг встретил, а здесь вот вы, спасибо вам большое!

Алька вытащила из сумки банку с вареньем:

– Малиновое из лесной, нашей уральской ягоды, как говорит моя мамка, отведайте!

– Спасибо, не откажусь! Я пошел, счастливо вам встретить Новый год!

Тихонько раздев сына, положили его на небольшую кушетку, укрыли теплым одеялом, и Авер схватил Альку:

– Еле дождался!
– нацеловывая её куда попало, выговорил он, - я Аль, вами отравился, лечению не подлежу. Боже, какая ты сладкая, ммм... Я бы должен не спеша тебя расцеловывать, но терпежу нет, прости!
– бормотал он, лихорадочно раздевая Альку.

Она же только мычала в ответ, путаясь в пуговицах его рубашки. -Сама такая... же...
– с перерывами пробормотала она.

– Какая такая?

– Голоооодная!!!

Пока к обеду проснулся сын, оголодавшие родители немного насытились. Авер мотался из кухни, расположенной неподалеку, в комнату, готовя что-то вкусное, а Алька, раскрасневшаяся и довольная, спала со счастливой улыбкой на губах.

Мужики сходили в туалет, умылись, собрали на стол, а мамочка все спала, Минька подлез к ней:

– Мама, мы же приехали на папу поглядеть, а ты все спишь?

– Минь, встаю!
– пробормотала Алька и, открыв глаза, встретилась с двумя парами карих глаз, смотревших на неё с любовью и обожанием.

– Какие вы у меня хорошие, я вас так люблю!

– Мы тебя тоже, - ответили её Аверы.

. И был день, наполненный новыми впечатлениями и для Альки, и для Миньки.

Первым делом позвонили деду, в нетерпении ожидающему звонка от них, дед выслушал их, порадовався что, "усё нормально, тагда я поехав до своих, кажуть, без мяне праздника ня будя!"

– Дед, ты всех там поздравь завтра скажи им...

– Да, знають они усё!

– Алька, ты это...

– Что?

– Праунучку мне привязи!

– Ну, ты даешь!

– А чаго, годы мои вяликие, надоть малую успеть подяржать у руках, Сашке кажи!

Сашка долго смеялся - посмотрит на Альку и опять смеётся:

– Дед у нас - кладезь!

– Я за него

больше, чем за Миньку трясусь зимой. А его вечно носит с голой шеей, Миньке шарфик завязал и все, а с тем воюем постоянно - "Душить мяне и усё, а то, что у госпитале ляжал, так старый я".

– Ты же сама говоришь - упертая Цветковская порода!
– целуя жену в уголок глаза промурчал Авер.
– Пошли выставку нашу смотреть и с моими орлами знакомиться, ждут.

Выставка поразила и произвела впечатление на обоих, особенно восторгался Мишук - ему нравилось все, он подолгу замирал возле солдатиков, машинок, автоматов, других поделок. Алька любовалась фигурками из глины, гипса и соломы.

– Великолепно! Нет слов от восторга!!

А у вышивки застыла... и не замечала, как внимательно разглядывают её стоящие возле стенда солдатики из Сашиной роты.

Отмерев, она только и сказала:

– Вот талант у кого-то!

– Это мой старался, Иванченко! Вот этот жук!

Жук, смущаясь,поздоровался, но Алька не была бы Алькой, и через десяток минут она оживленно разговаривала со всеми. Пацаны как-то незаметно рассказали ей о том, кто откуда, чем занимались на гражданке, разговор перемежался шутками и смехом, а старшина, выбрав минутку, показал Аверу большой палец.

А потом настал черед Миньки... Этот мужичок сразу очаровал всех, серьёзно поздоровавшись со всеми за руку. Они повели его к своему стенду, где можно было все потрогать и подержать, что привело сыночка в ещё больший восторг. Ребята, видя такое искреннее восхищение, старались вовсю, и уходили с выставки Аверы очарованные и выставкой, и папиными солдатами, и подарками - поделками для сына, а в казарме весь вечер не стихали разговоры о том, какая у капитана классная жена, и обалденный сынок.

– Так, сейчас съездим в соседний городок, Ионаву, кой чего прикупим, это недалеко, пятнадцать минут на автобусе. Зайдем, Минькины подарки оставим и рванем.

– Рванем, пап. Какие у тебя хорошие ребятки, прямо как мамины одноклашки!

– Да, сынок, они хорошие!
– папа на минутку помрачнел, подумав про себя, - остались бы только живыми!Многие ребята по окончании учебки попадали сразу в Афган.

– Саш, у тебя такой классный Илья, как мама-наседка, - добавила Алька.

– Какой Илья?

– Ну, старшина твой!

– О, он тебе даже имя сказал?

– Так они все по именам назвались, - растерянно сказала Алька.

– Прости, подсолнушек, мы все больше по фамилии... это я солдафоном становлюсь.

– Не скажи, они о тебе с уважением отзываются.

– Когда ты узнала-то все, ведь и общались недолго?

– Милый, ну у меня опыт общения с пацанами с первого класса, шрамы-то на коленках заслуженные, чай.

– А самый лучший шрамик - на попе, - шепнул Авер ей на ухо, чтобы не услышал Мишук.