Цветик

Михайловна Надежда

– Это Саша выбирал, - призналась Алька, - я только озвучила, что хотелось бы, а он сразу на этот комплект глаз положил. И ваще, Зоя Петровна, мы с Вами давно не чужие.

Саша почему-то дергался, Алька это чувствовала:

– Авер, что у тебя не так?

– Все так, подсолнушек, переживаю просто, скоро комиссия, вдруг что не так?
– отговаривался Авер, не признаваться же подсолнушку, что он едва сдерживается...

Алька с Валюхой собрались на встречу с однокурсниками. Классная прислала большое письмо, решили

приурочить встречу к дате выпуска их из техникума. Валька с Алькой немного припозднились - искали цветы поприличнее гвоздик, хотелось сделать классной и Борисовне приятное.

В техникуме, обосновавшемся много лет назад в монастырском здании с толстыми стенами и широкими, любимыми многими поколениями студентов, подоконниками, была массивная дверь на тугой пружине, и хлопанье двери слышно было аж на втором этаже. Вот и сейчас Валька с Алькой, громыхнув дверью, едва зайдя, тут же попали в объятья своих девчонок. А немного в стороне стоял все такой же тощий и ехидный Черепашка. Наобнимавшись, Алька услышала ехидное:

– Ну конечно,как же Валюха без Цветковой.

Прошли в свободную аудиторию, Пашка вручил классной цветы.

– В знак признательности, от нас.

Классная расцвела, затем открыла журнал и сказала:

– Думаю, не ошибусь, если скажу, что почти у всех поменялись фамилии - попрошу называть их, я для себя помечу. Ну и вкратце о себе, про мужа, про детей...

Девчонки называли свои новые фамилии, а Витищенко так и оставалась пока Витищенко.

Когда классная назвала: - Поречная?

Валюха сказала: - Теперь Стоядинович.

– Как, Валя?
– переспросил Черепашка.

– Сто-я-ди-но-вич, - по слогам сказала Валюха.

– Чё это за зверь такой?

– Сербский, Паш.

– Чё, в самом деле у тебя муж югославский?

– Да, и сын наполовину серб, наполовину русснак, и летом мы уезжаем в Югославию жить.

– Ни фига себе, Валя, ты даешь!!

Дошла очередь до Альки: - Цветкова? Витищенко открыла рот что-то сказать, Алька опередила:

– Аверченко, сын четыре года будет, муж капитан, служит в Литве.

– А ты чего ж не с ним?
– тут же высунулась Витищенко.

– Тебя не спросила!

Открылась дверь и вошла Малышева:

– Вот где моя любимая группа, рада видеть вас всех.

Черепашка тут же галантно вручил и ей букет.

– Какие вы все взрослые стали!
– оглядев их, воскликнула Борисовна.

Вечер вышел занятный, чего-чего, а веселиться их группа всегда умела, насмеялись, наплясались, наговорились вдоволь... Борисовна утащила девчонок к себе на квартиру, где в её отсутствие проживала дальняя родственница, заканчивавшая пединститут, и ушедшая к подругам ночевать, а три подружки засиделись чуть ли не до утра.

Днем увиделись опять со своими, посидели в кафешке, Алька с грустью отметила, что до Каунасских их привычные и любимые кафешки не дотягивают.

–

Подумаешь, в Литве была, - влезла Витищенко, Алька собралась ответить, но её опередила Борисовна:

– Таня, ну что из тебя зависть так и лезет? Ладно, когда учились, по молодости это как бы простительно, но сейчас-то, двадцать пять, не семнадцать, пора бы и повзрослеть.

– Это она злится, что Цветик её обскакала во всем, - вставил ехидина Черепашка, - за четыре года завлабораторией стать не хило.

Витищенко пошла красными пятнами, но к Альке больше не приближалась. А Алька совсем не обращала на неё внимания, радуясь общению с остальными. Расходились, договорившись встретиться на десятилетие выпуска и кто сможет, с мужьями, интересно же поглядеть на спутников жизни. -Аль, - шумнула Веруня, - а ведь тебе блюдечко, помнится, имя-то мужа правильно нагадало. Может, ещё погадаем?

– Не, девчонки, нам домой пора, детки ждут. Мой-то большенький, а Драганович, поди, весь испищался, годик-то только будет.

К концу февраля уже точно стало понятно - будет у Миньки братик или сестричка, Алька решила повременить, никому, кроме Валюхи не сказав, "обрадую Сашу после комиссии". Она ждала ответа от Ваньки Чертова, которому сразу же при встрече их на вокзале в Москве вывалила про неприятную встречу с комполка и озвучила просьбу про ЗабВО.

– Не пыхти, Алюня, все устроим, вот увидишь. Мы своих в обиду не даем и не бросаем!

Альке постоянно хотелось спать, ей почему-то казалось, что с Мишуком у неё такого не было. Но раз решила пока не говорить никому - терпела, никто вроде не замечал, только всевидящий Васька спросил потихоньку ото всех:

– Авера обрадовала?

– Ты о чем?

– Да все о том же, подружка моя, я ж папанька со стажем, да и моя Валюха вон постоянно засыпает, поди в одно время родите?

– Тихо ты, ща набегут и никакого сюрпрайза. Вон, Гешка поглядывает!

– Ну, мало ли к чему я тебя склоняю. Мы к сентябрю собираемся, нам уже теперь все равно кто - есть и дочка и сын.

– И мы к сентябрю. Вась, ну так договорились?
– резко сменила тему Алька, видя,что любопытство достало Гешку.

– Чёй-то вы тут делаете, а?
– фразой из старого фильма поинтересовался Гешка.
– Какие могут быть секреты среди своих?

– Да вот озадачились с Алькой,насчёт тебя...

– С какого перепугу?

– Да все давно и прочно женаты, вон, даже Вовик грозится невесту привезти, один ты у нас не пристроенный-неприкаянный, вот и пошептались...

– Идите вы в баню, мне и так неплохо.

– Ага, особенно, по вечерам, когда...
– начал Васька.

– Утухни!

– Ну-ка, ну-ка, колитесь, бродяги, чего я не знаю?
– уцепилась Алька.

– Вась, у тебя худая вода в заду не держится...

– Не, ну это же Алюня, она плохого не присоветует.