Цветок на скале

Машкова Наталья

— Вас смущает, Ваше Величество, что ваш брат получил то, что не даётся вам? Или дело ещё в чем-то?

Хорошо и приятно быть собой! Это чувствуется так, будто бы ты долго сидела с поджатыми ногами и, наконец, выпрямила их. Освобождение! Вот, что испытала она! Жаль, что нельзя быть собой всегда, ведь для большинства её суть — яд, что туманит мозг и сводит с ума. С другой стороны… Плевать на слабаков! Она заставит их считаться с собой так, как должно!..

Тай спохватилась. Взяла себя в руки. Надо чаще

уходить в горы и раскрывать крылья. Нельзя всегда держать себя под контролем, так можно и сорваться. Как почти сорвалась она сейчас.

Король был в порядке. Она, слава богам, не поджарила ему мозг! Сопротивляется, но плывёт. Пересел к ней на диван. Тянет руки. Пусть. Она потерпит. Ей нужно, чтобы он забылся и выболтал ей то, что так тщательно скрывает:

— Так, что руководит вами? Ревность к брату или ещё что-то?

Он попытался противиться влекущему голосу, тряхнул головой, сбрасывая морок. Но какой контроль, когда ты уже добрался до пояса халата? Он лихорадочно развязывал его и, наконец, заговорил так же лихорадочно, как двигались руки:

— Что влечет? А как ты сама думаешь? Как можно не хотеть тебя? Все вы чистый яд: ты и те, кто были до тебя…

— А брат?

— Что он? Твой рыцарь решил не подпускать меня к тебе, а потому, мы решим всё быстро. Потом он смирится, как обычно… Надави на благородство и получишь от него всё, что нужно… Благородный дурак… Но люди его любят…и я люблю. Я не убью его даже ради тебя…

— Зачем убивать его?! — этот вопрос Тай задавать не собиралась, но то, что бормотал король пугало и шокировало её.

Эльдар, наконец, развязал пояс и распахнул полы халата. Руки его шарили по телу Тай, а он, в лихорадочном бреду, шептал:

— Зачем убивать? — горький смешок. — Такое уже бывало раньше… Он такой благородный и доверчивый, что напрашивается сам… Я люблю его и старался беречь… Но опять эльфийка между нами… Неужели всё случится, как тогда?..

Тай продрал ледяной холод. Какое страшное несоответствие между страстным взглядом, жадными руками и полным смертельной муки голосом! Что так мучает его?!

— О чём ты?! Когда тогда? — требовательно спрашивает, почти кричит, Тай.

Всё! Давление оказалось слишком сильным или у него запрет на разглашение! Он уже ничего не слышит. Уткнулся ей в грудь и рыдает как ребёнок. Бедный! Какая-то странная: женская, материнская жалость охватила Тай. Она не оттолкнула его от себя. Обняла. Гладила, укачивала, как укачивала сестёр, когда они так же горько плакали у неё на груди. А он и плакал, как в детстве: горько и безутешно. Она не задавала больше вопросов, он сам бормотал что-то несвязное:

— Завидую ему. Он такой хороший. Его любят… Меня не любят, я терплю, пока… Я не хочу вредить ему, но ты… И тебе не хочу вредить, но придется! — он особенно горестно всхлипнул. — Клятва! Уродская клятва

королей Дормера! Если бы я только знал!.. Хорошо, что Мару не пришлось… Он бы умер, но не стал творить такое!.. А я… Какая для меня может быть надежда, если я, похоже…

Король дико рассмеялся и разрыдался следом. Хватит! Что бы это ни было, пора прекращать, а то он не выдержит. Тай извернулась и выбралась из-под него. Ласково бормоча какие-то глупости, что шепчут детям, принялась укладывать его на диван.

Убирала влияние родовой магии, одновременно усиливая ментальное воздействие. Спать! Ему нужно спать! Он не сопротивлялся, но Тай тяжело давался гипноз, особенно сейчас. Когда она уже почти справилась, он открыл глаза и попросил её:

— Прости меня! — голос не был похож на голос короля: ниже, грубее. И выговор странный.

Тай снова продрал мороз по коже. Вспомнила свой разговор с Гардой о старых душах, встретившихся на Круге жизни. Разве может быть такое? А если, да, то это, что? Получается, её старый враг?!

— Круг жизни замкнулся! — прозвучал в её голове странный голос.

Она не поддалась ужасу. Круг, не круг — решать ей и им всем. Она не пойдет на поводу у старой ненависти. Нет! Урок Моры был страшен, но пришёлся как раз вовремя.

Тай сидела на коленях перед диваном, а потому лицо короля было совсем рядом. Он, или не он? Со страшным напряжением смотрел на неё, будто от этого зависела его жизнь. А она нежно погладила его по голове и сказала то, чем было полна:

— Я прощаю тебя от себя и от тех, кто был до меня. Спи спокойно.

Наклонилась и поцеловала короля в лоб. Он уже спал.

***

Тай так и сидела на полу рядом с диваном, правда в уже плотно запахнутом халате. Пойти переодеться не было сил. И оставлять короля не хотелось: он вздрагивал и стонал во сне. Она гладила его по волосам и грустно размышляла о том, что сегодня только и делает, что целует мужчин в лоб, и прощается с ними.

Пережитое только что, как ни странно, примирило её с уходом Грая. Она, по сути, получила подтверждение, что души возвращаются. А потому, в добрый путь, друг! Пусть в следующем воплощении тебя ждёт долгая жизнь и счастливая любовь! А её грусть пройдёт со временем. Справится…

Король завозился, открыл глаза. С ужасом воззрился на неё и на её руку в своих волосах:

— Что вы сделали со мной?! — пробормотал хрипло, не пытаясь, однако, встать.

Тай устало откинула голову на диван, рядом с ним:

— Я простила тебя от своего лица и от лица королев прошлого.

— Почему? — не удивился он такому странному ответу.

Тай чуть повернула голову, чтобы видеть его:

— Потому, что у нас есть выбор. Я выбираю прощение и будущее для нас всех…

— А что выберешь ты? — повисло в воздухе.