D/Sсонанс

Тимина Светлана

– Умничка, Юля.

Его рука переместилась на мой затылок, уже привычным жестом оттянув волосы вниз. Теперь я могла видеть его глаза. Сейчас не было в них ничего из того, что так пугало меня прежде. Холодное стекло бокала коснулось моих губ, и я жадно втянула кисловатое вино с легким освежающим букетом. Сперва неуверенно, потом жадно, до капли. Алкоголь - тоже хороший вариант побега от своих внутренних противоречий. Капелька побежала вниз, на подбородок, и он ловко снял ее пальцами, завершающим аккордом растирая по губам. Я видела его глаза очень близко. Сейчас мне действительно

ничего не угрожало. Казалось, что он смотрел на меня лишь с одной целью - успокоить и заставить поверить в собственную адекватность. Обида, пока без ярости и безумных планов, не желала уходить никуда.

– О чем ты все время думаешь?
– его голос, словно обволакивал.

Только я не поддалась на эту ласковую провокацию. Залезть в душу и оставить там руины - он хотел всего и сразу.

– О своей семье. Прошу, разреши мне позвонить. По скайпу. Или хотя бы написать... Ты будешь рядом, чтобы контролировать все, что я им скажу... Я обещаю, что ничего лишнего не прозвучит, - не получилось у меня сказать это все с арийским хладнокровием. Голос предательски дрожал, а от униженной просьбы снова сдавило горло.
– Я обещаю... Я же ничего не могу изменить, а пугать их криками, что меня похитили или давать какие-то знаки... У матери сердце слабое... А Настя, вообще поколение "Сумерек" и "Дневников вампира"... Ни хрена не поймет...

Держать его взгляд стало невыносимо, и я закрыла глаза. Голос срывался. Он не должен понять, что я близка к тому, чтобы банально расплакаться. Потому что это будет его очередной звездный час.Молчание показалось бесконечным. Я непроизвольно подалась вперед, прикоснувшись щекой к его колену, словно давая некую взятку, для принятия выгодного для меня решения.

– Сейчас, боюсь, ты их обеих разбудишь. Глубокая ночь.
– Дима провел ладонью по моим волосам.
– Я не хочу, чтобы ты переживала. Завтра что-то придумаю.

Я не осознавала, как сильно мне недоставало в последнее время его человечности. Но этого было ничтожно мало для того, чтобы забыть все, что он со мной делал.

– Меня все еще ищут? Когда я смогу вернуться?

– Мне жаль. Но ты своим исчезновением их конкретно взбесила. В Харьков нельзя пока. Домой... Я очень надеюсь, что они не узнали о твоей семье, но там лучше не показываться как минимум неделю. Я контролирую этот вопрос. Как только утрясется, сможешь вернуться, куда захочешь.

Спаситель. Гребаный Архангел. Который пальцем бы не пошевелил, откажись я принимать его жестокие игры... Юлька, только не плачь. Не при нем. Когда будешь одна, сколько влезет. Не доставляй ему такого удовольствия...

Две сущности вступили в жестокий поединок. Они одерживают верх внутри меня, не оставляя выбора. Прежде чем понять, что делаю, я поудобнее устраиваю свою голову на его бедре, поджав колени. Не совсем удобно. Приходится обхватить его ноги руками, чтобы не завалиться набок. Гребаная дрожь, она не отпускает. Если бы я разревелась, стало б легче. Отчаяние толкает на непонятные поступки. Мне бы молчать, но он ловко разносит эти желания, заставляя вступить в диалог, и я не понимаю, где правда, а где ложь в моих ответах.

– Ты решила покориться?

Будем

бить прямо в цель на поражение, прикинувшись внимательным и отзывчивым собеседником. Что тебе ответить? Наверное, только правду. Сил соврать, у меня нет.

– Ты слишком сильный.

Почти слышу, как тараканы в его голове начинают вечеринку в честь своей значимости, и звучит тяжелый металл. Мне все равно. Вряд ли я сказала то, чего он сам не знает. Закрываю глаза. В обреченности тоже есть что-то от запретного извращенного удовольствия. И в роли загнанной жертвы есть свой изысканный привкус.

– Юля, я рад, что ты, наконец, это поняла. Я могу рассчитывать на благоразумие?

– Я постараюсь. Иначе просто ничего не получится.

– Моя девочка устала сражаться? Еще не сейчас. Пройдет немного времени, и ты спросишь себя - зачем столько душевных метаний, если признание принесло покой и удовольствие?

А потом я режу его сознание пугающим ассоциативным рядом. Не задаваясь этой целью совсем, не понимая, что эти слова удержат меня на пороге неминуемого падения... Мной был выигран еще день. Но лучше бы я проиграла сейчас. Потому что он бы принял мою капитуляцию, не ломая полностью... Гребаная уязвимость все решила за меня. В какой-то степени он сам это спровоцировал, своими словами.

– Я не понимаю, чего ты так боишься... ты ведь знаешь, что все твои страдания прекратятся, сделай ты этот шаг. У меня хватит опыта провести тебя по этой линии, не разрушив твою личность...

Его ладони не перестают меня гладить. Волосы. Скулы. Губы. Плечи. Чтобы не разреветься, улыбаюсь, как идиотка.

– Такие сильные руки... Из таких не вырваться... И ты знаешь, как... Мне действительно, ничего не угрожает... Это же правильно, наверное? Мне бы остановиться... но я не осознаю, что бью его своими словами. Просто говорю о том, что думаю. Нам всегда было, о чем поговорить... Если бы я сейчас не закрылась в своем мире, где рушились стены моей гордости, весь кошмар бы прекратился, не начавшись...

– Я действительно была не права. Ты старше. И мудрее. Ты знаешь, что делаешь... А представляешь, пройдет время, и вырастет твоя дочь... И у нее будет не только твоя улыбка... А еще и твой взгляд на некоторые вещи. И однажды она тоже поверит, что взрослый мужчина знает, как правильно... Хорошо, если сама, без давления... А если даже и под прессингом... Руки сильные. И он слишком сильный. Не вырваться... И может, даже сильнее ее отца, будь то положение в обществе или финансовая вседозволенность...

О том, что мои слова поражают цель, я даже не догадываюсь. Лишь ощущаю, как становится резко холодно в комнате. Как замирает его ласкающая рука на моих волосах. Мне все равно. Я в шаге от пропасти. И только чудом он меня не толкает туда.

Благородство? Сочувствие? Сопереживание? Кажется, это так и выглядит со стороны... О том, что это месть за мои слова я пойму только следующей ночью.

Сейчас мое приземление на дно пропасти будет мягким. Это не в его интересах. Я должна упасть на острые грани его безумного эго, поранив себя при падении до оглушающей боли. А над этим нужно поработать, еще совсем чуть-чуть...