D/Sсонанс

Тимина Светлана

– Я хочу знать, когда, нахрен, это прекратится! И как далеко ты собираешься зайти! Я, конечно, благодарна тебе за спасение и все такое, но бля, давай я лучше куплю тебе столетнего вискаря по приезду и будем в расчете!

– Это будет продолжаться так долго, как этого захочу я. Как далеко я собираюсь зайти, ты узнаешь на своей шкуре.

Немое удивление. Конечно, мы ожидали другого. Что я сейчас начну гладить тебя по головке, плести хрень про то, как тебе будет хорошо... Не будет. Я сегодня разрушу твой прежний мир. Это не игра. И в этом только твоя вина. Наверное, это обещание у меня во взгляде. Игра не подчинилась ее правилам. Удивление, растерянность... И, наконец, вихрем огненных искр меня оплетает ее страх. Даже ужас. Наслаждаюсь

этим. Пошло осознание, мысленные заламывания рук с воплем "что же я делаю" и "как перемотать запись назад". Первый этап надлома.

– На колени.

Мне не надо даже кричать. Или добавлять в слова властные нотки. Леденящая кровь ласка произношения бьет куда сильнее. У нее шок. Ступор. Мне не жаль ее ни грамма. Зашла со своими фишками на мужскую территорию - забудь о том, что ради тебя правила смягчатся. Они ужесточатся в десять раз.

– Юля, ты же прекрасно понимаешь, что если мне придется встать, ты этого просто не переживешь.

– Ты не осмелишься...

– Ты знаешь, как больно может бить кнут?

Повторять дважды не надо. В глазах паника и проблески недоверчивой надежды. Поздно, Юля. Ты сама подписала себе приговор. Мои мысли, похоже, передаются на расстоянии. Заставляют дергаться ее плечи. Сжимают тисками горло. Выбивают из потайных закоулков души скорые слезы. И впервые мне не то, что не жаль, - эйфория захватывает полностью, открывая новые грани темной сущности. Прекрасно вижу, как убивает ее моя невозмутимость. Не каждый день ей говорят спокойным, вкрадчиво-ласковым тоном о том, что собираются сломать и подчинить воле своего извращенного желания. Прошло совсем немного времени, и мало что уже напоминает в ней ту самую дерзкую девчонку, на чей испытывающий, обжигающий взгляд я шагнул, словно в обрыв. И чья непокорность разбудила во мне этого Монстра.

Забавные метания. Потом, вроде как найден выход - на коленях просто расположение тела, можно проигнорировать унизительный подтекст... Поразительно, с какой легкостью я ее читаю. Как будто, убив в себе слабость, бонусом приобрел возможность улавливать чужие мысли и понимать язык непроизвольных жестов. Она прекрасно понимает, что в шаге от пропасти, и что очень скоро я ее туда столкну. Наверное, знала об этом с самого начала, но не хватило ума принять неизбежность сразу. Мне жаль... Это метафора, во мне нет ни капли жалости сейчас. Мне не жаль, и, если бы ты покорилась в первый день, отбросив свои игры, сегодня страх бы тебя не коснулся.

– Можно мне спросить?

Похвально, девочка, только очень поздно. Мне нет смысла поощрять тебя за натянутое правильное поведение, на исходе вечера оно выработается у тебя без лишних усилий.

– Уверена, что ответ тебе понравится?
– наклоняюсь, пытаясь поймать взгляд. Не получается. Я его вряд ли теперь буду видеть часто. Когда она решается заговорить, голос дрожит. Маятник запущен.

– Я не понимаю, за что? Почему ты делаешь это со мной? Неужели я так сильно обидела тебя, что ты просто так... не дрогнув... ломаешь мою жизнь? Я сейчас не понимаю, как смогу с этим жить дальше! Ты же тоже не можешь этого не понимать!

Я молчал. Пусть говорит. Для меня ее отчаянные слова, предвещающие скорые слезы, были на тот момент самой сладкой музыкой.

– Я вообще далека от всего этого! Ты в своем мире можешь любую, без всякого принуждения. Я не понимаю, зачем нужно было меня спасать от них тогда ночью... Чем ты отличаешься от них, если делаешь то же самое?

В этот момент мне больше всего хотелось ее погладить. Но чисто в садистских целях, чтобы продавить до кровавых душевных слез. Пересилило любопытство - что же она еще мне скажет, и желание, чтобы все мои ответы дошли до нее, когда я устрою очередную бомбардировку сознания.

– Я не выдержу, Дима. Просто не смогу...
– плечи охватывает скорее интуитивно уловимая мною дрожь, глаза в пол.

И эта дикая кошечка считанные минуты назад готова была вцепиться

мне в глотку? Чудеса перевоплощения, да и только.

– Ты не дал мне времени... Ничего не объяснил... Каждый день я схожу с ума, не зная, чего ожидать. Сопротивляться тебе у меня уже не осталось сил, и в этом никогда не было смысла. Я просто не понимаю. Я же ничего не сделала, чтобы терпеть этот ад! Ты понятия не имеешь, как это больно!

Истерические нотки в голосе вызвали довольную улыбку. И хорошо, что она только, что усвоила правило насчет того, где должны быть ее глаза.

– Ну, начнем сначала, Юля. За что... Ты красивая и сексапильная, тебе этого достаточно? Не надо искать заумных поводов, все до смеха примитивно. Обида? Меня так легко обидеть, по-твоему, или мы в первом классе? Дальше. Месть за то, что решила от меня свалить? Ты предсказуема. Вернулась бы по первому щелчку. Чем я отличаюсь от братвы... От той самой, которая пустила бы тебя по кругу не раз и не два, а потом бы спокойно зарыла в лесопосадке? Ответь себе сама, как по мне, тут даже комментировать нечего. Дальше. Сопротивляться ты можешь, это твое неотъемлемое право. Можешь прямо сейчас. Я даже наказывать тебя за это не буду. Ты слабая. Детка, это мир мужчин, что ты можешь ему противопоставить? Я сегодня тебе продемонстрирую, что ты не решаешь в этой жизни ничего, пока находишься в моих руках. Можешь подергаться, конечно. Меня это заводит. Но поверь мне, что ты слова поперек не скажешь. Прикажу лизать мои туфли, и тебе придется. Прикажу сосать мой член до кровавых мозолей в горле, ты будешь это делать! И не говори, что не сможешь с этим жить. Будешь, потому что я так решил. Более того, на исходе нашего приятного медового месяца ты не сможешь жить без этого!

Один отчаянный взгляд, чтобы понять, что я не играю... Чтобы окончательно потерять остатки гордости, увидев мою улыбку при виде ее душевной боли... Бриллианты слез заливают щеки, в наступившей тишине я слышу, как они падают на паркет, те из них, что не упали на кожу согнутых в позе покорности ног. Волны чужого отчаяния сперва бьют под дых, вызывая желание немедленно снять их губами - но оно испаряется очень быстро, захлестывая уже цунами ментального семяизвержения. Почему ты снова пытаешься что-то сказать, эта тишина бесценна. Зачем ломать ее ненужными фразами, которые так же беспощадно разобьются о скалистое побережье абсолютной власти, которую тебе никогда не преодолеть?

– Это вышло из-под контроля... я же могу сразу по возвращению написать заявление... это насилие. Ничего больше...
– ее голос срывается.

Даже угрожать мы разучились. Когда ты на коленях, ты уже не личность. Просто вещь, которой управляют с помощью невидимых сенсоров. Плечи сотрясают пока еще с трудом сдерживаемые рыдания. Тяжелый металл в студии. Зажигательный концерт фаната безумия в чистом виде.

– Хорошая попытка. Только против кого ты собралась играть, маленькая рабыня? Я вот сейчас в замешательстве. Сравниваю две калькуляции. Что же мне обойдется дешевле - купить прокуратуру, или организовать тебе пропажу без вести? Не на две недели, как мы договаривались, а на всю оставшуюся жизнь? Как тебе такой вариант? Формально, тебя не будет больше. Что меня остановит тогда? Ты спрашивала, зачем нижних превращают в подобие животных? А хочешь, по истечении пары лет, увидеть себя одним из таких питомцев? Тебя никто не спасет. Инсценировка твоей смерти и закрытый гроб. Не будут искать даже в моей квартире.

Последующие семь минут бесценны. Сладкие мгновения отчаянных рыданий окончательно добитой моими словами девочки. Каждая фраза прокручена на космической скорости, разобрана по составу, прошла фильтр осознания - я могу, и мало кто меня остановит. Я не произношу ни слова. Нет больше жалости и сочувствия. Есть бешеный восторг победителя. Он просто зашкаливает, уносит на недосягаемую высоту. Беспокоит только одно. Лишь бы ничего с собой не сделала. Иначе я сам ее прибью за попытку лишить меня удовольствия этим вечером.