Да прибудет тьма
Шрифт:
— Он тебя понял, — Грег вернул меч в ножны и собирал брошенное беглецами оружие. Связал веревкой, снятой с пояса.
— Кто? Медведь?
— Нет. Воин этот, — сказал он, туже затягивая узел.
— Он не воин. Он охотник, и землю возделывает, хозяйство ведет. Что ты там сказал про понял? — мысли Веселины текли медленно, голова кружилась.
— Он с тобой разговаривал, — закинув оружие за спину и завязав на груди концы веревки, Льёт свистнул. Из леса показался Хоррор.
— Что-то мне нехорошо, — сказала Веселина, опускаясь на землю. И её снова накрыла живительная темнота.
Очнулась
— Где ты была? Я переживал. Что случилось? — мальчишка стыдился за свой страх, испытанный у пустой деревни, и чувствовал вину. Он переживал, что оставил альву одну, увлекшись новой семьёй.
«Всё хорошо. Заблудилась. Остановилась у кустиков и потерялась.»
— Аха, ты и в прошлый раз так говорила. И снова в какую-то историю попала. Вон рана у тебя. Чем тебя? Нож? Меч? Льёт руку тебе перевязал. Это я виноват. Я не должен был тебя оставлять. Прости меня, — мальчишка прижался к девушке. — Твои глаза… В них была тьма. Там, у деревни. Я испугался, смалодушничал.
Нежная улыбка тронула губы Веселины. Этот пацан был такой искренний, настоящий.
«А мы где?»
— В лагере, на краю леса. Там горы впереди. Решили, что в путь утром. Тебе отдохнуть надо. Пить хочешь? — засуетился Матс.
Спать хотелось неимоверно и девушка прикладывала максимальные усилия, чтобы не закрыть глаза прямо сейчас. Веки налились свинцом. Было жарко и действительно хотелось пить.
«Хочу!»
Осушив кубок до дна, она откинулась на одеяло. Где-то в кроне дерева над ней пела пичужка. Переливчатые трели сливались с другими птичьими голосами. Шелестела листва. Глаза закрылись, и Веселина провалилась в глубокий липкий сон.
___________________________________
*Черемша, она же медвежий лук, дикий чеснок или колба — медведи поедают растение, выйдя из долгой спячки, восполняя витамин C.
*Лунд — название деревни.
*Йоанн — благодать.
*Сольвейг — солнца луч.
Глава 22
Веселину покачивало. Ей было тепло и уютно. Где-то баюкающе стучал дождь.
— Мы плывем? — прошептала она пересохшими губами.
— Едем, — ответил Грег, скрывая радость, что девушка очнулась.
— М-м-м-м. Долго?
— Второй день пошёл.
— И долго нам ещё ехать? — сознание плавало мухой в киселе. Все кружилось, стоило только открыть глаза.
— Еще дня три.
— Куда едем?
— В Валье.
— Фу, как грубо. И куда я тут отвалю? Вали-и. Куда вали? — Веселина растягивала слова.
— Не вали. Не знаю, что это — «вали». Валье это наша деревня, — Грег поплотнее запахнул плащ, чтобы дождь не замочил пигалицу.
Та недовольно сморщилась, но сопротивляться не было сил.
В чувства девушку привел запах. Она воняла. Нет. Она смердела, как тысячи скунсов.
Вынырнув из плаща — задохнулась, точно на неё вылили ушат холодной воды. Вода лилась с неба, остужая разгоряченную кожу. Вонь отступила под таким натиском. Поначалу было приятно, но косые ленты дождя больно хлестали по лицу. Девушка снова спряталась внутрь плаща в объятия Грега. Но тут дышать было нечем и она высунула наружу нос.
— Чем так воняет? — прошептала она, надеясь, что за шумом ливня её не услышат.
Но он услышал.
— Брат твой мазь дал. Сказал, целительница для тебя приготовила. Раны лечит.
— Не помню никакой целительницы, — наморщила лоб Веселина.
— Ты не в сознании тогда была.
— А-а-а-а-а, — ответила девушка, не особо понимая.
— Спрячься, — теплая рука Грега нежно обняла. Казалось, ему вонь от Веселины совершенно не мешала.
— Мне жарко и дышать тяжело.
Её бросало то в жар, то в холод. В бреду она вываливалась под дождь, а потом, дрожа всем телом, долго стучала зубами. Плечо горело огнём.
Грег не знал, что предпринять и только беспомощно скрипел зубами. Он чувствовал её жар. Это был плохой жар, опасный. Он уже подумывал над тем, чтобы дать ей свою кровь. Но эта была крайняя мера.
— Расскажи про Валье, — вяло попросила Веселина, вынырнув в очередной раз из забытья.
— Наша деревня стоит на берегу Балтийского моря. В ней несколько гардов. Есть большие — на большую семью. Есть маленькие дома — на семью из двух или трёх человек. Люди разные. Они пришли к нам в поисках помощи. Вокруг деревни лес. Огромные дубы и липы в нём. Бук растет, вяз, клён. Старые стволы давно покрылись мхом. Летом всё вокруг зелёное. Когда в лес заползает утренний туман, кажется, словно деревья растут из облаков. Осенью лес наполняется красками: жёлтыми, красными, коричневыми. Ярко, точно вышивка на праздничной рубахе. Рядом луга, где мы пасем коров и овец.
— Хочу туда, — проговорила Веселина, еле ворочая языком. — Там должно быть красиво и нет дождя. Хочу, чтобы мы оказались в Валье. Все мы. Я. Ты. Брат твой… и мой. Воины. Лошади тоже. Я так устала, я хочу лечь.
Последние слова потонули в дожде. Дорога совсем раскисла. Лошади поскальзывались, копыта разъезжались в грязи. Животные то и дело стряхивались, пытаясь избавиться от лишней влаги. Всадники кутались в плащи, и молили Богов разогнать тучи. Хотелось поскорее добраться до леса, и укрыться под деревьями. Мир давно пропал за стеной воды.
— Ливень. Два дня идет. Точно Тор рассердился на нас, — почти прокричал Йоран ехавшему рядом Роло.
— Он начался, когда альва вернулась. Боги сердятся на нас, за её кровь. Не уберегли, — ответил парень.
Воины снова замолчали. Роло сильнее надвинул капюшон на лицо. За тучами не заметили, как подобрался вечер.
— Лес, — облегченно выдохнул Йоран, завидев тёмные силуэты деревья.
Мужчины оживились. Ливень, умерив свой пыл, начал стихать. Лес проступил отчетливее.
— Мне чудится? — ярл напряженно всматривался вперед. Он поднял руку, и отряд остановился.