Да прибудет тьма
Шрифт:
— Я аккуратно, — Веселина прикоснулась к месту, где стрела вошла в мохнатую грудь. Наконечник застрял глубоко.
«Как же её вытащить. В кино стрелы ножом вынимают, или протыкают насквозь, чтобы наконечник вышел. А тут как?»
Попытка достать стрелу вызвала боль. Медведь зарычал, обнажая огромные жёлтые клыки, размерами с указательный палец Веселины.
— Дурная, он же порвет её, — зашумели мужчины.
Грег посматривал через плечо за пигалицей с ледяным спокойствием, не выпуская из виду лучника. Тот намеревался
«Что же делать? Может моя кровь? Сон мой, мир мой, кровь моя, правила тоже мои», — подумала Веселина и сунула руку под плащ.
— Ну вот, и плащ испортили и рубаху испачкали. Не постираешься. Выкинуть жалко. Красивая. Да и дорога, как память, — бубнила девушка, втирая в рану медведя свою кровь. — Ну теперь мы точно одной крови.
Превозмогая боль, Веселина подняла раненую руку и уперлась ею в медведя. Второй рукой ухватила за древко торчащей стрелы, потянула на себя. Зверь зарычал. Девушка дёрнула, стрела с чавканьем вышла из плоти.
— Ну вот. Одна готова. Осталось ещё две, — девушка погладила медведя. — Их обязательно нужно вытащить. Ты же знаешь?
«Так вытаскивай!»
Веселина подскочила на месте.
— Да Господи ты, боже ж мой. Что вы меня так пугаете все? — затопала она ногами. Выдохнула, стараясь взять себя в руки. Её потряхивало.
Медведь сел, подставляя плечо.
— Какая же дикая у меня фантазия. Я так седая проснусь, — голос её дрожал.
«Не фантазия это и не сон», — прозвучало у неё в голове.
— Ну конечно. И ты туда же. Разве в реальном мире медведи разговаривают?
«Так я не медведь».
Веселина осмелилась посмотреть зверю в глаза.
— И кто же ты? — девушка обмазала вторую рану своей кровью.
«Не надо».
— Что не надо? — пальцы ухватили стрелу и потянули.
«Кровью больше мазать не надо. Одной твоей капли достаточно».
— Да мне не жалко. Всё одно вытекла.
«Она обратно впитается».
— Все тут знают про меня больше, чем я сама. И мне уже это не кажется таким странным, — последняя стрела упала на землю. — Готово.
«Там внучки мои», — огромная лапа с длинными острыми когтями указала на телегу.
Ошарашенные люди смотрели с удивлением и ужасом.
— Отпустите медвежат! — в груди Веселины полыхнул гнев. Стрелять в большого взрослого зверя она ещё как-то могла понять, но забирать медвежат… Глаза начали наливаться чернотой.
Один из мужчин бросил копье и кинулся в лес. За ним через кусты ломанулся второй, стараясь не отставать. Грег же довольно улыбался.
— Медвежата! — в голове девушки зазвучали зловещие нотки.
Оставшихся охотников обдало холодом.
— Нам приказано доставить их в Лунд*, — ответил лучник с вызовом, пытаясь унять дрожь в руках.
Чернота из глаз Веселины выплеснулась наружу. Темные дорожки потекли по
Четвертый мужчина так остался стоять, выставив копье вперёд, боясь шелохнуться. Он пахал землю и промышлял охотой. Людей никогда не убивал, в колдовство особо не верил. Но сейчас страх парализовал его, конечности занемели. Мужчина с тоской смотрел на приближавшуюся девушку с чёрно-красными короткими волосами. Вокруг неё клубилась тьма. Она манила и звал. Охотник застонал, копье выпало из ослабевших рук.
— Я больше не буду никого убивать и охотиться. Не забирайте мою душу, — упав на колени, он закрыл лицо руками и зарыдал. Жалость к себе, к своим детям и жене затопила его. Он не всегда был с ними ласков. Иногда выпивал, на жену руку поднимал. С соседом ругался, почем зря. Стало стыдно за свои поступки.
В этом время узел на мешке подался. На свет выбрался медвежонок, размером с большу собаку. Повел мокрым носом озираясь. Оскалился для острастки. Из леса раздался рык, на дорогу ступил второй медведь. Лучник ойкнул, стремительно исчезая под телегой.
— А вот и ваша мамка, — Веселина брала медвежат на руки и одно за другим опускала на землю. – Тяжелые какие.
Малыши, урча, кинулись к медведице. Мать предостерегающе обнажила клыки в сторону людей. Мохнатые комочки закрутились, запрыгали вокруг, но получив лапой по заду, быстро присмирели и затрусили в лес. Медведица, грозно рыкнув напоследок, направилась следом за малышами.
«Благодарю тебя, линдра», — прозвучал в голове Веселины голос. — «Я не прощаюсь. Думаю, мы скоро свидимся».
Зверь, припадая на переднюю лапу, грузно последовал в лес за семьей, роняя в траву капли крови.
— Ну, а вы что? — девушка присела рядом с рыдающим мужчиной. В светлых волосах его застряла соломинка. — Всё будет хорошо. И охотиться можно. Не на всех животных и только ради еды, но можно. Семью же надо кормить. У вас есть семья?
Мужчина всхлипнул. Кивнул утверждающе.
— А дети? Дети есть? — Веселина прикоснулась к плечу мужчины.
Тот вздрогнул и осторожно глянул на неё, ожидая увидеть тьму.
— Есть. Сын и дочь. Йоанн* и Сольвейг*, — более уверенно ответил охотник.
— Какие красивые у них имена. Езжайте к ним, думаю, они очень вас ждут.
Мужчина тяжело поднялся с колен, отряхнулся. Посмотрел на валяющееся у ног копье, решил не поднимать.
— Поехали домой, — сказал он лучнику, взбираясь на телегу.
Лучника уговаривать долго не пришлось. Он ужом выполз из-под телеги и запрыгнул сверху, забыв про свое оружие. Охотник обернулся к Веселине, и слабая улыбка осветила его побитое невзгодами лицо. Мужчина стегнул лошадь и телега медленно покатила по дороге за поворот.