Да здравствует король
Шрифт:
Она продолжает говорить, пока мы идем в раздевалку.
— Я разрываюсь между желанием дать ему по лицу за то, что он издевается и пугает тебя, и сказать ему, чтобы он продолжал, потому что ты идешь с ним нога в ногу — это самое живое, что я видела за год.
— Ладно, я поняла, что ты имеешь в виду. — Соглашаюсь я, уступая. — Видимо, все, что нужно, чтобы вылечить мою тревогу, — это вражда с европейским мужчиной.
— Горячим европейским мужчиной, и не забывай, что грань между любовью и ненавистью очень тонкая.
— Ты же
Нера вскакивает.
— Может быть, не «нравится», но между вами, ребята, определенно есть какая-то странная химия. Во время всего этого обмена вы были очень сосредоточены друг на друге. Не похоже, что вы осознавали присутствие кого-либо из нас.
— Слушай, он может иметь кого угодно и когда угодно в АКК. Да и, наверное, в большей части Швейцарии. Каждая девушка здесь — исключая, конечно, нынешнюю компанию, — говорит Сикс, указывая на Неру и себя. — убила бы за шанс с ним. Он спит с кем попало и никогда больше пары раз с одной и той же девушкой. Он полный бабник, но для него это абсолютно транзакционно и без эмоций. Я никогда не видела, чтобы он смотрел на кого-то так, как он только что смотрел на тебя. — Добавляет Сикс.
Я вспоминаю, как меня обхватила собственническая рука, и явственно ощущаю, что эта хватка должна была передать мне чувство собственности. Сообщение получено.
— Он никак не смотрит на меня. — Я отвечаю, закатывая глаза.
— Смотрит.
Нера кивает.
— Взгляд определенно есть.
— Этот взгляд трудно интерпретировать. Как будто он хочет съесть тебя на обед. На данном этапе я не могу утверждать, хочет ли он убить тебя или трахнуть тебя всеми известными позами, но я склоняюсь ко второму. — Тайер заканчивает.
— Это абсолютная ненависть. — Мои щеки пылают, и я хочу отмахнуться. — А что насчет тебя? Не думаю, что кто-то из нас пропустил твой странный брачный танец с Рисом.
Она проходит через открытую дверь раздевалки, которую я держу, и оборачивается, чтобы бросить на меня быстрый взгляд.
— Это все ерунда. Он просто играет в игры. — Она говорит, натыкаясь на кирпичную стену.
Или твердая грудь Риса.
Его руки протягиваются, чтобы взять ее за руки, его ровный английский голос омывает нас, когда он говорит с улыбкой на губах.
— Привет, любимая.
Она отталкивается от его груди, вырываясь из его объятий.
— Чего ты хочешь?
Он смотрит на нее сверху вниз, на его губах играет улыбка от ее прямоты.
— Твое имя.
На ее лице появляется растерянность.
— Мое имя? Почему?
Он пожимает плечами.
— Я считаю, что должен знать твое имя, прежде чем трахнуть тебя.
Сикстайн откинула голову назад, отпивая из своей бутылки, когда он заговорил. От его слов она поперхнулась водой, попавшей в горло, и закашлялась,
— Извините, не обращайте на меня внимания.
Взгляд Тайер буравит его насквозь, ее руки скрещиваются на груди.
— Этого никогда не случится, Макли.
— Да, мы уже проходили через это. Ты говоришь мне, что этого никогда не случится, я говорю тебе, что заставлю тебя пожалеть об этих словах, и мы оба знаем, что ты ошибаешься.
— Сколько заблуждений нужно иметь, чтобы поверить в эти слова, почти впечатляет.
— Ты говоришь «заблуждение», я говорю «вера». Результат один и тот же. — Он говорит, непринужденно подняв плечо.
— Я не нахожу тебя привлекательным.
Он смотрит на нее с недоверием.
— Да ладно.
— Мне это неинтересно. — Пытается она.
Он делает непринужденный шаг к ней, засунув руки в карманы. Опустив голову так, чтобы оказаться на одном уровне с ней, он насмехается.
— Лгунья.
— У меня есть парень.
Эти слова заставляют его замереть на месте. Исчез расслабленный, беззаботный шутник. Из него сочится напряжение, когда он медленно выпрямляется во весь свой властный рост.
Он недоволен, и это очевидно. Он выглядит так, словно кто-то отобрал у него новую игрушку, прежде чем он успел ее развернуть и поиграть с ней. Мышцы на его челюсти напряглись, когда он посмотрел на нее сверху вниз.
— А что плохого в том, чтобы сказать мне свое имя?
Он поймал ее на слове, и она это знает. Каким-то образом он выкрутился, чтобы создать впечатление, что если она не скажет ему свое имя, то это потому, что она заинтересована в том, чтобы переспать с ним.
Она пожевала нижнюю губу, раздумывая над этим. Его глаза прослеживают это движение.
— Меня зовут Тайер.
— Тайер. — Он повторяет, явно наслаждаясь тем, как это слово звучит на его губах, и протягивает руку. — Я Рис.
Она не пожимает ее.
— Не старайся Макли, спасибо. Мы не друзья.
— Посмотрим. — Он наконец оглядывает нас троих, стоящих за спиной Тайер. — Когда Роуг закончит с тем, что он, несомненно, запланировал для твоей подруги, тебе понадобятся новые друзья. — Он наклоняет подбородок в мою сторону. — Он объявил, что на тебя открыт сезон охоты, знаешь. Теперь будет еще хуже.
— Феноменально. — Сухо говорю я.
— Неужели ты не можешь сделать что-нибудь, чтобы остановить его, вместо того чтобы стоять там с этой ухмылкой на лице? — Спрашивает Тайер.
— Нет, любимая. Никто не сможет его остановить, если он кого-то поймает на мушку.
— И тебе это нравится? — Спрашиваю я.
— Я наслаждаюсь тем, что это значит. — Он говорит загадочно.
Он не раскрывает рот, а задумчиво смотрит на меня, прислонившись к стене коридора.
— Ради всего святого, ты как будто хочешь, чтобы я занялась с тобой сексом, Макли. — Говорит Тайер, закатывая глаза. — Что это значит?