Да здравствует король
Шрифт:
— Это ерунда, милая. Ты даже не представляешь, насколько болезненной я могу сделать твою жизнь. — Он шипит мне в лицо. Парень говорит это с такой угрозой, что мне приходится физически бороться со страхом, бурлящим в моих жилах.
Хватит тактики запугивания.
Я поднимаюсь, заставляя его встать во весь рост. Он возвышается надо мной и по размерам, и по силе. Так близко к нему я могу разглядеть каждую деталь его лица. Глубокие зеленые глаза, которые говорят обо всем и ни о чем одновременно. На левой стороне его
На мгновение я представила, каково это — быть поцелованной им. Будет ли он нежным, не торопясь исследовать?
Да кого я обманываю?
Его поцелуй был бы диким и неконтролируемым, как и все остальное в нем. Он будет брать, а не просить, его язык будет проникать между моих губ и захватывать мой рот, как будто он имеет на это полное право.
Мы словно застряли в этом моменте: он смотрит на меня сверху вниз, а я на него снизу вверх. Я чувствую взгляды наших друзей, взгляды десятков других студентов, устремленные мне в спину.
Они наблюдают за этим напряженным обменом, ожидая, что я, как и все они, склонюсь перед королем.
Встав на носочки, я приблизила свое лицо к нему.
Его рука протягивается, чтобы схватить меня за плечо. Это доминирующее движение, сильная хватка, призванная контролировать, насколько близко я могу подойти к нему.
Но это также и собственничество: его большой палец проводит крошечные круги по моей коже.
Не думаю, что он осознает, что делает это.
Я кладу руку ему на грудь и чувствую бешеное биение его сердца, наклоняясь, чтобы прошептать ему на ухо.
— Сделай все, что в твоих силах.
Я пытаюсь вырваться из его хватки, но он не отпускает меня. По крайней мере, не сразу. Он просто смотрит на меня, его глаза сужены, когда он рассматривает меня.
Я вырываю руку из его хватки, поворачиваюсь на пятках и ухожу. Спагетти падают с моей одежды с каждым моим шагом.
— Беллами, подожди. — Говорит Сикстайн. — Мы идем с тобой.
— Типично, Сикстайн. Всегда слепой последователь.
Она поворачивается лицом к Фениксу, движение становится стремительным.
— В отличие от тебя, я не поворачиваюсь спиной к своим друзьям.
— Ты действительно хочешь это обсудить? — Он с усмешкой посмотрел на нее.
— Нет, я думаю, мы уже сказали друг другу все, что хотели сказать.
Она берет меня за руку, и мы выходим с Нерой и Тайер, причем последняя по дороге показала Рису средний палец.
Я стараюсь сдерживаться, но в конце концов не могу удержаться от того, чтобы не оглянуться, когда выхожу. Он стоит там, где я его оставила, и не двигается.
Его взгляд прикован к моей удаляющейся фигуре, и я не думаю, что он вообще моргает. Даже когда наманикюренная рука обхватывает его талию и ложится на живот.
Мое сердцебиение замирает,
Наверное, это его девушка.
Мне не нравится, что при этой мысли у меня в животе завязывается маленький узел. Я заставляю себя отвести взгляд, когда мы выходим.
Нера заговаривает первой.
— Пойдем в спортзал. У меня в сумке есть запасная одежда, можешь надеть.
— Спасибо. Я больше расстроена, что этот придурок испортил мне обед.
— Должна сказать, что у вас двоих стальные яйца. — Добавляет Сикс, показывая большой палец в нашу с Тайер сторону. — Я не думаю, что кто-то когда-либо отвечал Роугу так, как ты, Беллами. Не буду врать, я немного возбудилась.
Я смеюсь.
— Я уверена, что это неправда.
— Я тебе клянусь, что это так. — Она отвечает, энергично кивая головой. — Я имею в виду, что даже я обычно не вступаю в бой, когда Феникс издевается надо мной. Я просто сижу и терплю. Это путь наименьшего сопротивления.
— Обычно она не такая. — Тайер говорит, торжествующе глядя на меня. — Он открывает ее с другой стороны.
— Это не так. Но если он хочет вражды, я ему ее устрою, да. — Говорю я.
— Что за другая сторона? — Спрашивает Нера.
— Да ладно, Би. Ты должна признать, что та дерзкая демонстрация, которую ты там устроила, — это не то, как ты обычно поступаешь в такой ситуации. Ты больше дипломатична, «давай все обсудим и помиримся», а не «покажи мне свое, а я покажу тебе свое». Взаимное уничтожение — это тип разрешения конфликта.
— И что? Я не должна с ним связываться?
— Нет, это совсем не то, что я говорю. На самом деле, кого он волнует? Я сосредоточилась на том, что впервые за долгое время к тебе вернулся огонь. Твоя тревога, похоже, не висит над тобой, как темная туча.
Когда она заговорила о моих проблемах с тревогой, я вспомнила, что у меня были проблемы с паническими атаками. Это похоже на внезапное, резкое возвращение в свое тело.
Я хмурю брови, вспоминая свои отношения с Роугом. Они были жаркими, злыми, на грани насилия. Мое сердце билось с новой скоростью, я испытывала все известные человеку негативные эмоции, но никогда не испытывала такой парализующей тревоги, как во время других споров.
Тайер права. Обычно я очень не люблю конфликты, предпочитаю рационально обсуждать вещи, а не вступать в физическую борьбу. Поэтому тот факт, что за несколько дней он довел меня до того, что я готова набить ему лицо, просто безумен. Это говорит о глубине эмоций, которые он из меня вытягивает.