Дальние пределы человеческой психики

Маслоу Абрахам

мог позволить себе быть несколько вольнее в рассуждениях, я попробовал

бы определить науку как общественный институт, дающий возможность

нетворческим людям творить. Не подумайте, что я решил выместить на

ученой братии горечь от бесцельности научного прогресса. Напротив,

меня восторгает возможность, предоставляемая любому, порой самому

заурядному человеку, служить великому делу, творить, невзирая на то,

что величие дела зачастую несоизмеримо с масштабом творца.

Наука в

наше время стала ремеслом, общественно-полезным, имеющим упорядоченную

структуру ремеслом, которым в состоянии овладеть даже человек

заурядных способностей, принося при этом пользу в деле распространения

знания. Я заявляю об этом, понимая остроту и драматичность моих слов.

Становясь участником научного процесса, ученый принимает ход истории

науки и вливается в него, он опирается на плечи многочисленных

предшественников, принимает правила этой игры и становится членом

дружной команды с тем, чтобы его собственные несовершенства стали

незаметны и незначительны. Пройдя этот путь, он заслужит уважения и

почитания как участник уважаемого и почтенного дела. Если потом он

совершит какое-то открытие, я уже буду понимать это так, что открытие

явилось продуктом всего общественного института, к которому он

принадлежит, результатом совместной работы многих и многих людей. Если

он не сделает этого открытия, кто-то другой обязательно сделает это за

него. Исходя из вышесказанного, мне представляется, что ученые,

несмотря на все их творческие достижения, - не лучший материал для

изучения процесса творчества.

Креативность и готовность к ней

73

Кроме этого, я считаю, что мы не сможем понять креативность до конца,

не учитывая еще одного сложившегося на настоящий момент предубеждения.

Я имею в виду тот факт, что практически все используемые нами

определения креативности - слова мужского рода или с маскулинным

душком, что они - продукт мужского или маскулинного восприятия. Мы

оставили женскую креативность за рамками проблемы при помощи нехитрого

семантического приема. Мне пришло это в голову совсем недавно (при

изучении проблемы экстаза), и с тех пор я с любопытством смотрю на

женщин и на женскую креативность, мне видится здесь обширное поле для

исследователя, потому что данный род креативности меньше нацелен на

результат, на достижение, больше концентрируется на процессе как

таковом, откровеннее тянется получить от творчества именно

удовлетворение, менее склонен видеть в нем способ достижения успеха

или признания.

Такова

подоплека проблемы, о которой я буду вести речь.

II

Вопрос, который сейчас занимает мое внимание, заключается в том, что,

по моим наблюдениям, творческий человек в минуты вдохновения, в

инспирационную фазу творчества, забывает о прошлом и будущем и живет

только настоящим. Он с головой уходит в то, что он делает, он

поглощен, он захвачен моментом творчества, он весь <здесь и сейчас>.

Замечательные слова об этом состоянии я нашел в <Пряхе> Сильвии

Астон-Вернер. Учительница с восторгом относится к новому способу

обучения детей чтению и так выражает свои чувства: <Я растворилась в

настоящем>.

Если человек не <растворится в настоящем>, он не сможет творить, это

sine qua поп для творчества. А с другой стороны эта способность забыть

о времени, о себе, оторваться от мира, общества и истории побуждает

зарождение творческого процесса, служит обязательной предпосылкой,

инициирующей акт творчества, о каком бы виде творчества мы ни вели

речь.

Я все больше и больше склоняюсь к мысли, что описанный выше феномен

являет собой разновидность пресловутого мистического переживания,

пригашенный, житейский, будничный вариант Философии Безвременья по

Хаксли. В разные времена и в разных культурах он принимал различные

оттенки, но сущность его всегда оставалась неизменной.

Мы узнаем его, когда услышим о потере <самости> или Эго, ылда

прочитаем о выходе за пределы своего <Я> или о самотрансценденции.

Теми или иными словами, но обязательно речь зайдет о сплавлении

человека с окружающей его и захватывающей реальностью (с делом,

поглощающим его, если говорить немного конкретнее), о том, как на

месте двух сущностей возникает некая третья, интегрирующая полностью

или частично <Я> и <не-Я>. Обычно

74

Креативность

звучат такие слова, как <прозрение>, <познание прежде неведомых

истин>, <откровение> или <обнажение>. Наконец, почти всегда это

состояние описывается как блаженное, экстатическое, экзальтированное,

счастливое.

Неудивительно, что подобные переживания зачастую объясняли