Дальние пределы человеческой психики
Шрифт:
сверхчеловеческими, сверхъестественными причинами: они так велики,
настолько грандиозны по сравнению с человеческим, что их естественно
отнести к разряду нечеловеческого. <Откровения> такого рода часто
служат основанием, и иногда единственным основанием для различных
<богооткровенных> религий.
Однако настала пора даже столь выдающимся переживаниям оказаться
включенными в сферу человеческого опыта и познания. Мои
высших переживаний (88,89), какя их называю, и исследования Марганиты
Ласки того, что она называет экстазом (66), выполненные совершенно
независимо друг от друга, показывают, что эти переживания имеют
естественную природу, легко поддаются исследованию и, что особенно
важно, могут помочь нам понять креативность в едином комплексе с иными
аспектами функционирования человека в те моменты его жизни, когда он
полностью реализует себя, когда он становится зрелым, развитым,
здоровым - словом, когда он становится <вочеловеченным>.
Одной из примечательных характеристик высшего переживания является
именно эта полная поглощенность делом, эта погруженность в настоящее,
эта оторванность от времени и места. Сейчас я готов высказать
предположение, что очень многое из того, что нам удалось узнать при
изучении высших переживаний, может быть использовано для более полного
понимания вдохновенного состояния погруженности в <здесь и сейчас>, то
есть для более полного понимания сущности креативности.
Для этого не обязательно ограничивать себя рамками только выдающихся,
только предельных по напряжению переживаний, ведь вполне очевидно, что
практически каждый из нас, если хорошенько покопается в памяти, сможет
описать мгновения подобного экстаза. Пусть этот экстаз проявит себя
как увлеченность, как концентрация, как поглощенность чем угодно,
достаточно любопытным, чтобы полностью приковать к себе внимание
человека. Я имею в виду не только великие симфонии или классические
трагедии - наше внимание может захватить интрига кинофильма, детектив
или работа. Полезно начать именно с таких универсальных и хорошо
знакомых видов опыта, понятных любому человеку, это поможет
прочувствовать, понять интуитивно и эмпатийно высшее переживание,
пусть для начала в умеренной, щадящей дозе. Кроме этого преимущества,
такой подход поможет избежать излишней эффектности, высокопарности,
метафоричности, невольно сопровождающих обсуждение проблематики высших
переживаний.
Креативность и готовность к ней
75
Итак,
Для того, чтобы лучше вникнуть в суть любого дела, необходимо
полностью отдаться ему, не замечать ничего, кроме него и его сущности,
уловить его внутренние связи и движущие силы, найти (а не придумать)
способ его исполнения в его внутренней структуре. Таким же образом я
советую наслаждаться живописью или вести разговор со своим
пациентом.
Но есть и другой подход к делу - тащить за собой свой опыт, привычки,
знания, пытаться обнаружить, чем текущая ситуация похожа на ситуацию в
прошлом, классифицировать ее и затем использовать уже готовое решение,
которое срабатывало в прошлом в подобной ситуации. Это напоминает мне
работу регистратора, и поэтому я назвал ее <рубрификацией> (95), и она
неплохо срабатывает в тех случаях, когда настоящее действительно
сродни
прошлому.
Но совершенно очевидно, что эта тактика не окажется успешной, если
сегодняшняя ситуация отлична от той, что была в прошлом. В этом случае
регистраторский подход потерпит крах. Регистратор, глядя на
произведение живописи, лихорадочно роется в картотеках своей памяти, в
реестре своих познаний, связанных с историей искусства, - он должен
знать, как положено реагировать на картину, подобную увиденной им.
Разумеется, на то, чтобы рассмотреть картину, у него просто не
остается времени. Ему обязательно нужно знать, кто автор этого
произведения, или его название, или течение, к которому принадлежал
художник, - что-нибудь, что помогло бы ему произвести учет. Он
восхитится картиной только в том случае, если он вспомнит, что такие
картины должны вызывать восхищение, и она не понравится ему, если не
найдет себе места в его классификации.
Для такого человека прошлое инертно, он носит его в себе как ком
непереваренной пищи в желудке. Прошлое мешает ему стать самим собой.
Хочу остановиться на этой теме. Опыт прошлого может быть задействован
только тогда и только в той степени, когда и в какой степени он заново
обретен человеком, только в том случае, если этот опыт вновь пережит и
переосмыслен. Он не может и не должен быть чем-то посторонним для