Данэя
Шрифт:
— Это моя дочь. Ее зовут Дэя.
— Дочь… — в глазах у Евы что-то загорелось.
— Хочу показать ей детей на Земле. Ты поможешь?
— Да. Помогу, — глухо отозвалась Ева.
Она дала детям выпить сок и сразу повела в столовую.
Они завтракали там же, за отдельным столом. Ева угрюмо молчала, и Эя старалась ничем не выдать свое нетерпение.
— Поведи нас, пожалуйста, сначала к самым маленьким, — попросила она Еву, когда встали из-за стола.
— Замени меня, — сказала Ева помощнице-практикантке.
— Маленькие! — широко раскрыла глаза Дэя. — Можно взять его на руки, сеньора?
— Только осторожно.
— Не бойся, Ева: она — все знает.
Кормилица передала Дэе младенца, и девочка бережно взяла его.
— Она держит умело! — заметила удивленно Ева.
Дэя крепко прижимала младенца к себе. Лицо ее побледнело, губы дрожали.
Ева молча посмотрела на кормилицу. Дэя отдала ей ребенка, подошла к матери. Голова ее была низко опущена.
— Что с тобой, девочка? — спросила еще ничего не понимающая Ева. Вместо ответа Дэя вдруг задохнулась рыданием.
— Малыш! Маленький! — прорвалось у нее сквозь плач. Ева схватила ее, прижала к себе.
— Не плачь, дочка, не плачь! Ну же! — Сумела успокоить ее — и только тогда отпустила. Повернулась сразу к Эе.
— Нам нужно поговорить! — глаза ее горели — это была снова прежняя Ева, с решительными, энергичными жестами.
— Очень нужно, Ева! Из-за этого я и прилетела.
— Пойдем: я сейчас не смогу сидеть — мне надо двигаться.
— А мне можно еще здесь остаться? — попросила Дэя.
— Если не будешь плакать. Да? — она ласково погладила девочку по голове.
— Не буду, — я обещаю.
— Ну, оставайся. Жди нас здесь. Когда проголодаешься, закажи обед: робот привезет его тебе в кабинет.
— Может быть, я пообедаю с ними? — Дэя показала на нянь.
— Нет, это — лучше не надо.
По мере того, как они удалялись от яслей, Ева все больше сникала снова. Но Эя не собиралась отступать, хоть первая и не начинала разговор.
— Хорошая у тебя дочка, — наконец произнесла Ева.
— Хорошая! И сын у меня тоже хороший. У меня с Даном.
— У тебя с Даном, — задумчиво повторила Ева.
— Я хотела тебе первой показать наших детей — в их появлении на свет есть и твоя заслуга. Но ты не навестила нас. Почему? Почему даже не отвечала на мои вызовы? Ведь ты дала мне свою пластинку.
— Много почему, как много! Сколько воды утекло с тех пор.
— Что случилось с тобой?
— А! Да ничего.
— Ты хотела поговорить.
— Пожалуй, передумала.
— Что с тобой?
— Со мной? Ничего. Просто устала от всего.
— От чего?
— Я же сказала: от всего.
— Ну-ка, — вдруг решительно заговорила с ней Эя: — расскажи мне! Все до конца.
— Что тебе рассказать?
— Что
— Кто дал тебе право требовать?
— Ты. Сама. Я — мать. Ты этого хотела.
— Хотела, — эхом отозвалась Ева.
— Ты и Лал. Ты ведь была его другом. На Земле не было никого, кто был бы ему по взглядам ближе тебя.
— Да: было. И нет больше. Прошло. Я уже теперь ничего не могу.
— Не смей так говорить!
— Ты уже даже кричишь на меня?
— Кричу! Почему ты думаешь, я — не должна кричать? Или ты уже забыла, почему рыдала дочка? Ты думаешь, я — спокойно смотрела на малышей? Разве — ты не знаешь?
— Знаю! Прости меня, — обняла ее Ева. — Да: я знаю — одного ребенка вы потеряли.
— Нашего Малыша, — Эя чувствовала, как охватывает ее слабость. Напряжением воли заставила взять себя в руки. — Ева, ты должна мне рассказать — все. Немедленно.
— Да, сестра. Садись. А еще лучше ляг на траву. Я сейчас. Только соберусь немного с мыслями. Не так-то легко начать. Я буду говорить не совсем связно, ты уж не обижайся.
Она села рядом.
— Вот так.
Вы улетели, когда мы только добились первых ограничений отбраковки. Мы — педагоги и врачи. Не все — только те, кто занимается детьми трех первых ступеней. На которых производится она — отбраковка.
И Лал был когда-то с нами. В самом начале. Но он хотел не только то, что мы. Лал высказался и против существующего использования неполноценных вообще, — и его никто не поддержал. Даже мы. Я тоже: не очень понимала, что он хочет. Его услали в Малый космос.
Дальше мы продолжали без него. Когда после обновления Дана он вернулся из Космоса, то в нашем движении уже не участвовал. Совсем. Не знаю, почему. Может быть, потому, что стал готовиться вместе с вами к полету туда.
— Ева, он нашел другой путь, — прервала ее Эя. — Во время полета туда он раскрыл нам глаза на все, что творится. Мы потеряли его там сразу же, и то, что он хотел, сделали уже без него. И будем делать дальше. Потом я расскажу обо всем. А теперь извини, что перебила тебя. Продолжай, пожалуйста!
— Подожди! Вы хотите того же, что хотел Лал?
— Да, Ева. Теперь это — главный смысл нашей жизни.
— Да вы понимаете, что это значит? Одни, — кто вас поддержит?
— Пока — только один. Может быть, еще кто-то, кого мы успели ознакомить с взглядами Лала.
— И кто он, тот один, который уже сейчас с вами?
— Ли, Ева. Твой Ли.
— Вы не понимаете, какой опасности подвергаете его!
— Понимаем. И он понимает. Но мы знаем и меру нашей силы. А Ли не боится опасностей. Кому, как не нам, кого он спас, сделав невозможное, не знать это? И я верю, что и ты будешь с нами.