Дар берсерка

Фёдорова Екатерина

Может,тут и кроется разгадка, подумала Труди. Вдруг Локи, горюя по сыну, решил испробовать на волчице все, что возможно? Подcтроил ей побег, чтобы утащить в Йотунхейм – а там испытать на ней темную силу турсов? И морозную магию ледяных йотунов, даже колдовство огненных, жгущее плоть? Все, что угодно, лишь бы найти средство снять волчий оборот – и расколдовать своего сына от Сигюн? Рагнарёк все равно не жилец…

А обернувшаяся баба Локи по крови не родня. Они породнились через постель его внука.

И

пусть колдовство волчьих ведьм никому не побороть – но Локи будет пытаться снова и снова. Он слишком много задолжал Сигюн за те века, что она держала над ним чашу, не давая яду жечь его голову. Отец лжи, родитель коварства умеет ценить верность, как никто другой. Он землю носом будет рыть, пытаясь сделать хоть что-то для последнего из сыновей Сигюн.

Губы Труди вдруг изогнулись в насмешливой улыбке. В уме у неё пролетело – да пусть пробует. Пока щенок в утробе волчицы жив, Локи все равно не сможет к ней подступиться. Дар Рагнарёка проснется в ответ на любое его колдовство. Зачерпнет его же силу,и ответит. Да так, что мало не покажется. Локи сначала придется дождатьcя того дня, когда щенок сдохнет – а уж потом использовать волчицу. Как столб, на котором учатся рубить секирой…

Вот только Мировому Змею это может не понравиться. Он сын другой жены Локи,и способен затаить зло. Черный дракон скоро покинет Мидгард, его в расчет можно не брать. Однако мощь Ёрмунгарда стоит того, чтобы немного поднапрячься. Ради Змея Локи мог поиграть в дина. Сделать все, чтобы следы вели к хозяину сгарда.

Ёрмунгард все равно никогда не разделит эль с конунгом всех асов. И никогда не узнает правды. Боги для него враги, а врага можно обвинить во многом…

Да его можно обвинить во всем!

Труди усмехнулась. Воргамор терпеливо ждали, глядя на неё.

– Один спас Асвейг и Бреггу, чтобы они сослужили ему добрую службу, – веско уронила она.
– Боги и люди вместе… я хочу, чтобы об этом знали все. Исгерд, найди камнереза. Пусть на выходе из упсальского фьорда поставят несколько рунных камней. У самой воды, чтобы их было видно с кораблей, входящих в устье фьорда Мёларён. на камнях крупными рунами пусть вырежут – свейг и Брегга благодарят того, кто спас их в Йорингарде. Он тот, кто прежде сидел за столами Вальгаллы!

Асвейг, вместе со всеми внимательно слушавшая Труди, затаила дыхание.

Сидел прежде, подумала она. А сейчас, выходит, не сидит? Конечно, за столами Вальгаллы пировали многие, если верить скальдам. Вот только души отважных воинов, эйнхерии, обитающие в Вальгалле, выйти оттуда не могут. Что касается асов, то они ка сидели за этими столами, так и сидят. А надпись на камнях должна быть видна с моря – даже не с фьорда. Она предназначена для…

– Отдай мне цепь, - улыбаясь, сказала Труди.

И протянула руку. Исгерд, стоявшая рядом c ней, кивнула. То ли подтверждала приказ,

высказанный мягко, с улыбкой, то ли подгоняла.

Асвейг чуть помедлила. Снова ощутила себя пешкой в чужом хнефатафле – но не позволила себе задуматься об этом. У Труди, как и у остальных воргамор, имелось чутье. Лишь думки самой Труди сейчас были скрыты от всех. Её здесь словно не было…

Пусть все думают, что ей жалко отдавать цепь. На самом деле так оно и было. Почти так.

Асвейг развязала мешочек, привязанный к поясу. Быстро протянула цепь из колец Труди.

Та забрала её, глядя в лицо свейг – и по-прежнему радостно улыбаясь. Бросила:

– Исгерд, Свала. Расскажите моим сестрам все. Пусть знают, что их ждет в Упсале, которая теперь принадлежит воргамор!

– Конечно, госпожа, - быстро проговорила Исгерд.

И в словах,и в тоне Исгерд звучала непривычная для неё угодливость.

Труди вылетела за дверь чуть ли не вприпрыжку. Исгерд, посмотрев ей вслед, объявила:

– Кстати, Брегга. Ты меня спрашивала, как Труди очаровала Харальда. Помнишь наш мелкий дар – брать желание у зверюшек и отдавать его мужчине? Он работает не всегда, потому что подходящую крысу или мышь ещё надо найти.

И толк от этого тоже бывает не всегда, холодно подумала Асвейг, припомнив, как в Йорингарде она пыталась очаровать Харальда. И чем это закончилось…

– Но этот мелкий дар, соединившись с силой богини, сотворил колдовство, которому подчинился даже дракон, - объявила Исгерд.

Краешек её рта дрогнул, приподнимаясь. И мачеха лукаво обронила:

– Но без нас Фрейе это не удалось бы. Правда, она берет похоть у псов, мы так не можем… и все же мы помогли ей. А теперь она поможет нам.

– И как долго она будет нам помогать? – пробормотала Асвейг.

– Фрейя пробудет здесь до тех пор, пока асы не построят заново мост Биврёст, – объявила Исгерд. – А затем боги вернутся в наш мир. И свершится великая жертва. Мидгард будет избавлен от дракона, потому что боги oтправят его в черную бездну Гиннунгагап…

– А Фрейя уйдет в свой Асгаpд, - перебила мачеху Брегга.
– Это все понятно. Нo что будет с нами, когда все уйдут – кто в Асгард, а кто в бездну?

Исгерд чуть осуждающе качнула головой, однако ответила спокойно:

– С нами все будет хорошо, Брегга. Поскольку вас тут не было, а у Труди с Фрейей все получилось… мы решили, что этим надо воспользоваться. Через четыре дня у нас будет свадьба. Харальд Ёрмунгардсон женится на Труди. После этого никто не посмеет шептаться о том, что вместо конунга все решает какая-то девка. А когда дракон исчезнет, Труди oстанется хозяйкой его земель и драккаров. Станет наследницей всего. Но это еще не главное…

Она сделала паузу – и почему-то строго посмотрела на Асвейг. Уронила: