Дар памяти
Шрифт:
Хорошо, – Эухения улыбнулась и проводила взглядом его прямую широкую спину. Потом, когда дверь за Фелиппе закрылась, она легла на постель и посмотрела в потолок.
– Интересно, и как распознать человека под ритуалом? – Эухения хмыкнула.
– Если их знать, то это получается, вообще весь магический мир подчинить можно.
Двумя часами позже, в половине шестого вечера Ромулу, поднявшись по парадной лестнице родительского дома, застал за дверью у входа в свой коридор бледную сосредоточенную Мартину.
Что
Относила успокоительное сеньорите Эухении, - ответила хмуро та. И понизила голос до шепота: - Был скандал. Она, - Мартина кивнула головой на дверь, - потребовала, чтобы сеньор Эрнесто перестал уходить, ну, ты знаешь, куда он уходит по средам и пятницам, или она… - Мартина помедлила и, взяв Ромулу под руку, повела его обратно на лестницу.
Расскажет все Соледад?
Да.
А Соледад?
Возвращается завтра.
Ромулу прислонился к перилам и обхватил шею руками.
Что делать, Марти? – тревожно спросил он. – Это… это неприемлемо.
Это еще не самое плохое, - мрачно продолжала та. – Он сказал, что ему плевать, и что если его будут доставать, он сам расскажет все журналистам, и мол, девушка сеньора Максима вообще оказалась наркоманкой, и если он только намекнет этой британской газете, в каком направлении искать, то они от семьи вовек не отстанут, и…
И что еще…? – взревел Ромулу.
И что сеньорита Эухения только корчит из себя недотрогу, а мол, он знает, что она спала и с доктором Хенриком, и с Фернандо Ферейрой, и с Чарли, и с Джорджем, - убитым голосом закончила Мартина.
Ромулу задохнулся от гнева. Он вскинул голову и сжал кулаки, и в этот момент его взгляд упал на портрет мрачного и гордого человека, висевший напротив лестницы.
– Я… я знаю, как его остановить, - воскликнул он.
– Или он остановится, или я его убью! – И рванул вниз по лестнице.
Мартина попыталась задержать его, но Ромулу только отмахнулся. Перепрыгивая через две ступеньки, он в мгновение ока оказался у подножия лестницы и исчез за толстой дубовой дверью, опоясанной массивными железными засовами.
Мартина взглянула на портрет, прочла надпись «Алехандро Теодор Вильярдо», произнесла цветистое итальянское ругательство и бросилась вслед за Ромулу. Однако внизу лестницы она свернула в левую сторону, пересекла холл, анфиладу комнат, расположенных позади него, и в маленьком коридоре со всей силы забарабанила в дверь, которая казалась так плотно вжатой в стену и запертой столь наглухо, как будто ее никогда и не открывали. Но дверь отворилась так быстро, что Мартина не удержалась и влетела в маленький кабинет, больно врезавшись бедром в стол, стоявший почти вплотную к проходу. Сильная рука подхватила ее, не давая упасть.
– Гиппопотам, - ласково сказал ей на ухо Хуан Антонио, продолжая застегивать тяжелое зимнее пальто.
Caro!*** Слава Богу, ты еще не отправился за Максима! – воскликнула Мартина, обнимая его. – Потому что, похоже, твой брат Ромулу собирается вызвать твоего брата Эрнесто на дуэль!
Пиппе - уменьшительно-ласкательное от Фелиппе
** Sota (исп.) - одно из значений
*** Caro (итальянское) – дорогой.
========== Глава 16 Место встречи изменить нельзя ==========
POV Северуса, 12 января 1994 года
В среду днем ситуация яснее не стала. Во вторник вечером я побывал еще в двух библиотеках чистокровных семейств - Паркинсонов и Лонгботтомов - и приблизился к открытию, что то, что я ищу, в них и рядом не лежало. Можно было, конечно, продолжать поиски самостоятельно и угробить на них кучу времени, но, во-первых, это мое время, а во-вторых, в условиях угрозы появления Блэка отлучаться из замка даже на один вечер, а не то, что на несколько вечеров подряд, грозило опасностью.
Поэтому первое, что я сделал, вернувшись в Хогвартс, – написал своему приятелю, с которым встречался в конце декабря, когда познакомился с тем занятным мальчишкой-испанцем. Ричард был профессиональным посредником, продающим информацию и сводившим людей при мастерском умении оставаться в тени. Он знал, где можно приобрести темномагические артефакты или зелья, кто ввозит в страну запрещенные растения, и кого из чиновников проще подкупить, а на кого лучше наложить Империус. Я находился с ним в более близких отношениях, чем остальные, и по некоторым причинам мог рассчитывать на определенные услуги без всякой платы.
Таким образом, и утро, и обед прошли в ожидании совы. Ожидание сопровождалось презрительными взглядами МакГонагалл, с которой мы успели поцапаться после того, как мои змееныши отделали ее львят, и беспрестанными всхлипываниями Помоны. Хаффлпафф – он и есть Хаффлпафф. Но, слушая ее бормотания, я не мог отделаться от мысли, что если бы девчонка Уэнделл была выпускницей Слизерина, то она бы не окончила свои дни так бездарно – в притоне Лютного переулка.
Все семь лет учебы Уэнделл была лучшей по зельям не только на своем курсе, но и во всем Хогвартсе, и два года спустя после ее выпуска ее так никто и не превзошел. У меня никогда не было столь надежного помощника в варке зелий для больничного крыла. Конечно, она не стала бы вторым мной, потому что для этого ей не хватало ни изобретательности, ни, скажем так, дерзости. Но ее исполнительность, аккуратность, память и чутье… Один Мерлин знает, какие зелья она готовила там, в Лютном. Уж, конечно, не дурманящее, как написал вчера наш любимый «Ежедневный брехун». Потому что это все равно, как если бы я взялся готовить зелье от прыщей. С такими способностями, как у нее, столь низко пасть было просто невозможно.
Под конец обеда мне пришло в голову поделиться своими соображениями с Альбусом. Папашу Уэнделл, бравого аврора, мы оба знали по ордену, и в августе 81-го года он командовал той самой операцией, которую запорол Люциус благодаря мне. Пятью месяцами позже Уэнделла прибила сопротивлявшаяся при аресте Беллатрикс.
– Ты думаешь, Северус? – спросил Альбус озабоченно.
Я пожал плечами. Я думал много о чем, в том числе, и о том, что наверняка «Горбин и Бэркс» теперь будут какое-то время задерживать заказы на зелья для некоторых известных мне клиентов, а, кроме того, что я, возможно, получу теперь пару предложений с той стороны.