Дар памяти
Шрифт:
И вдруг – подтолкнул чертик не вовремя поделиться радостью от влегкую сданного экзамена, влетела в квартиру Игоря – распахнутые двери безо всяких чар, звуки расстроенного пианино, одним словом, гульба – и услышала, как Тони, ее Тони, хвастается вчерашними пытками.
Когда она ему сказала, что бросает, и объяснила, почему, в зале особняка Стеллы Марии, материной сестры, не осталось ни одного целого предмета мебели. Тони буйствовал, кричал, рычал, а Мария Инесса сжалась в комок на полу и ждала, что ее как минимум шваркнут головой об стену. Жизнь была настолько не дорога, что и защищаться бы не попробовала.
Игоря она много раз потом встречала в особняке Раванилья. Мария Инесса и не ходила бы туда, но у Лусии Инессы уже начали проявляться признаки безумия, и только сестра могла с ней справиться в такие дни. Да и Риккардо, чем бы он там ни занимался, к ней, к Марии Инессе, был очень привязан. Политических пристрастий они в разговорах не касались, но боевую магию обсуждали часто, да и на дуэлях дрались, а потом со смехом лечили друг друга. Однажды, лет через пять, Игорь рискнул заговорить с ней о Тони, намекая, что Долохов продолжает любить ее, однако Мария Инесса сделала вид, что не слышала. К тому времени ее навыки лицемерия, отточенные шестью годами светской жизни, приблизились к совершенству. Игорь настаивать не стал, издал что-то вроде вздоха сожаления и отвернулся к вошедшему князю.
В следующем году Мария Инесса вернулась в Испанию и вышла замуж за своего кузена Леонардо де Ведья-и-Медоре, годом позже умер князь, а Лусия Инесса окончательно сошла с ума. Про то, что Тони был Пожирателем, Мария Инесса догадалась еще в конце 70-х, года за два до их массовых арестов. Игорь выкрутился, сдав соратников, а Тони приговорили к пожизненному заключению в британской тюрьме Азкабан.
Говорят, что там очень холодно, и что тюрьму охраняют страшные создания, уничтожающие в человеке радость – дементоры. Иногда во снах Мария Инесса видит, как Тони бежит оттуда. Как она целует его, окровавленного, лежащего на снегу, согревает своим плащом. «Ненавижу зиму», - кривит губы Тони, гладя длинными тонкими пальцами ее ладонь.
«Холодно», - шепчет баронесса де Ведья-и-Медоре, аккуратно засовывая карточку под стекло. – Холодно, - говорит она Хуану Антонио, стоящему в дверях кабинета.
Мы его не нашли, - резкий звук голоса племянника вытряхивает Марию Инессу из грез. – Мы обошли все эти заведения, даже запрещенные, безрезультатно.
Вы обошли их в Мадриде, - замечает она, сплетая пальцы на коленях.
Хуан Антонио нервничает, пожевывая верхнюю губу:
Дома у него мы тоже были. Он ведь мог отправиться только по знакомому пути аппарации, у него сейчас не хватит сил аппарировать куда-то, где он не был.
Я вчера сделала ему многоразовый портключ до дома, который не отнимает энергии.
Хуан Антонио проходит в кабинет, нервно расстегивая пальто, садится на край вытертого кожаного кресла с другой стороны стола. В ярком свете электрических ламп видно, как бледно от усталости его смуглое лицо.
В любом случае, сейчас Ромулу не сможет драться, его магия не восстановится еще несколько месяцев. Эрнесто, конечно, ведет
Проклятье настигает с того момента, как один член семьи вызывает другого, - тихо говорит баронесса, рассматривая пейзаж гор Андалусии, висящий справа от двери.
Хуан Антонио вздрагивает:
И что за проклятие, высчитать невозможно?
Чем сильнее родство, тем сильнее проклятье…
То есть поэтому мой отец умер не сразу, а еще через двадцать лет?
На твоем отце было проклятие ранней смерти. Но это не значит, что это именно то проклятье, которое он получил в ответ на то, что вызвал на дуэль Родриго. Оно могло быть вообще маленькой силы – Родриго был нам седьмая вода на киселе.
Но повод! – восклицает князь. – Драться на дуэли из-за капризов женщины!
Если бы не этот повод, тебя бы вообще не было, так что помолчи, – Мария Инесса возвращает взгляд на картину. Все, что ей нужно, это немного пространства. И лета… хотя бы чуть-чуть.
Но ведь проклятие не настигает волшебника мгновенно?!
Конечно, нет. Отец ослеп только через пятнадцать лет после того, как вызвал Алехандро Теодора. А парализовало его еще позже.
То есть ты надеешься, что мы сможем снять проклятие, пока оно не?..
Мария Инесса долго молчит.
– Мы узнаем это, - говорит она, наконец. – Тебе пора в Дурмштранг. Игорь ждал тебя к восьми часам, а сейчас уже половина девятого.
Ничего, я могу с ним пообщаться в другое время, - князь устало машет рукой. – Сейчас главное – забрать Макса.
Он встает и твердой походкой идет к двери. Положив пальцы на косяк, оглядывается:
Игорю что-нибудь передать?
Мария Инесса закрывает глаза. Лицо Хуана Антонио расплывается перед ней, заслоненное лицом Тони. «Любишь, любишь», - кривится оно в торжествующей ухмылке, приправленной сумасшедшим блеском темных глаз.
– Передай ему, что я буду рада, если он найдет время поужинать со мной на следующей неделе, - тихо говорит она. И добавляет, когда Хуан Антонио, кивнув, поворачивается, чтобы уйти: - И, пожалуйста, сделай так, чтобы об этом не узнал никто из домашних, включая Грегори.
12 января 1994 года
========== Глава 18 Эрнесто ==========
Ричард смотрел исподлобья, двумя пальцами перетирая серьгу в ухе. Похоже, он был сильно не в настроении. Северус спросил, что случилось.
Двух моих ребят убили, - ответил тот, бросая взгляды, полные подозрения, на зал.
За тобой охотятся?
Никогда не знаешь, что им понадобится.
Аврорату? – одними губами спросил Северус.
Ричард помотал головой, кивнул на стакан маггловского виски:
Помянешь со мной?
Северус взял напиток:
Имена?
Барри и Джеймс, – Ричард скрипнул зубами. – Таких ребят еще поискать. И у обоих семьи, дети.
«Не сказать, чтобы они выбрали спокойную работу», - подумал Северус, но выпил молча.
– Значит, ты остался без команды?
Ну, без команды – это громко сказано, - отвечал Ричард. – В моем бизнесе пустых мест не бывает. Ладно, давай ближе к делу – что хотел?
Специалиста по древней подчиняющей ритуальной магии…