Дар памяти
Шрифт:
Фелиппе взял ее:
Маггловский детектив! «Девушка в очках и с ружьем в автомобиле». Интересно!
Ты решил устроить мне баню? – спросила Эухения со смехом, указывая на миску, которая вдруг начала медленно двигаться в сторону двери.
Это обогреватель. Купил его в лавке «Все для волшебного дома» у нас в Милане. Все лучше, чем каждые двадцать минут согревающие чары накладывать. А что?
Эухения с сомнением посмотрела на его распаренное лицо:
А влажность он тоже повышает?
Тот поморщился:
– Нет. Это
Пиппе? – Эухения придвинулась на самый край и медленно положила руку поверх его широкой ладони. – Что произошло? – она вгляделась в синие глаза с темными кругами под ними.
Пиппе устало прикрыл веки. И махнул рукой.
– Все то же, что и раньше. Я не нужен ему, - с усилием сказал он.
Эрнесто бросил тебя?
Тот сглотнул:
Ты считаешь, что у нас что-то было? Как может пара ночей к чему-то обязывать?
Эухения прислонилась головой к его плечу.
– Он обещал мне, - мрачно сказала она. – Он обещал, что не тронет тебя, если это все несерьезно.
Это же Эрнесто, - прошептал Пиппе. В его словах не было горечи, только смирение.
Так нельзя, - произнесла Эухения решительно. – Так нельзя! – повысив голос, повторила она.
Все можно, - он усмехнулся, взял палочку, лежащую между колен, и засунул ее в набедренный карман джинсов тем особым профессиональным жестом, который можно видеть у охранников в банках или у представителей магической полиции.
– Я еще в сентябре, когда он первый раз обратил на меня внимание, знал, что так будет.
Ответом ему был возмущенный взгляд.
Послушай, Хен, - Фелиппе вздохнул, - гомосексуальная природа – это не то, что человеку легко осознать. Тем более волшебнику. Я слышал, что у магглов с этим проще. Что они… даже разрешают однополые браки.
Эухения хотела было сказать: «Уверяю тебя, Эрнесто давно осознал свою гомосексуальную природу», но, взглянув на друга, промолчала.
Они разрешили их хотя бы в одной стране, и во многих других странах борются за это. А если бы стало известно о связи Эрнесто со мной, то… - он сглотнул. – Я бы не хотел так подставлять вашу семью.
Ты прекрасно знаешь, как наша семья относится к тебе, и что тебе сказала мама. И уж после скандала с дядей Фелиппе и бегством его жены наша репутация, по-моему, пала ниже некуда. А уж когда этому уроду Пабло Сота** удалось узнать, что у нас не хватает денег, чтобы учиться в магических школах… «Крестница министра магии донашивает платья за старшей сестрой!», «Вильярдо продают семейные реликвии, чтобы накормить детей», - процитировала Эухения с яростью.
Послушай, это было давно, - заметил Фелиппе.
Ага, пять лет назад. И он еще предложил устроить кампанию, чтобы магическая общественность присылала нам подарки на Рождество. И мне действительно прислали поношенного розового зайца, - Эухения скрипнула зубами..
Хен, - он обнял ее. – Это не те вещи в жизни, которые можно назвать легкими. Но поверь, бывают вещи намного хуже. Когда, например, ты смотришь на маленьких детей с распоротыми животами, -
Я знаю. – Эухения вжалась в его сильное тело и спросила глухо: - Пиппе, а ты когда-нибудь убивал?
Он немного отстранился, чтобы вглядеться в ее лицо, видимо, недоумевая, чем вызван такой вопрос:
– Тебе правда это интересно, Хен?
Да.
Не думал, что ты когда-нибудь спросишь…
Тебе… трудно ответить?
Да. На оба вопроса – да. Я убивал, – его мальчишеское лицо стало взрослым и жестким.
– И не жалею об этом.
Много?
Да. Если сравнивать с рядовым волшебником, который за всю жизнь не производит из своей палочки ни одного боевого заклятья, то много.
А если сравнивать с рядовым полицейским?
Да, много, - твердо сказал Фелиппе.
– Отдел по отслеживанию темномагических артефактов – место суровое. Учитывая, что европейский рынок их перепродажи находится в Милане, где я работаю… Хен, зачем тебе все это?
Она обняла его крепче.
– Зачем? – Фелиппе потрепал ее по голове.
– Я… думала о службе в полиции.
Это… как-то связано?
С тем, что со мной произошло?
Да.
Нет. Да. Я не знаю, Пиппе. Как можно убивать, и… сберечь душу? Даже если ты убиваешь преступника, ведь Бог должен как-то наказать?
Хен, это не те вопросы, на которые я знаю ответы, поверь мне. Но если ты об этом задумываешься, - со смехом сказал он, - то в полиции тебе точно не служить.
Почему?
Ну, вряд ли ты сможешь убить, потому что надо убить. Ты сможешь убить невиновного человека, который стал жертвой Империуса, для того, чтобы другие не пострадали?
Это проще, чем снять Империус? – она вздрогнула.
Да.
Всегда?
Нет. Существуют разные виды темномагических заклятий, подчиняющих человека. Мы их объединяем одним словом. Это международная классификация. Но все гораздо сложнее. Есть заклятья, которые очень быстро сбрасывает сама жертва. Зависит от силы воли. И от эмоций, которые жертва чувствует. А есть подчиняющие ритуалы, которые привязывают надолго, независимо от силы воли. Их очень сложно отменить. Особенно, если жертва пошла на них добровольно.
Как это - добровольно?
Очень просто. Шантаж, например.
Эухения кивнула:
– Сложно, но не невозможно, да? Или все же невозможно?
Почти невозможно, - тихо сказал Фелиппе. – Чаще проще убить.
В комнате повисла тишина, нарушаемая стуком капель по подоконнику.
Фелиппе тихонько сжал руку Эухении.
Миска, облетающая комнату по периметру, на несколько мгновений зависла перед их лицами, выпуская в их сторону дымок с ароматом яблока.
– Здесь можно менять запах, - пояснил Фелиппе, ловя миску и приоткрывая ее. – Сюда кладется порошок. – Он вынул из кармана несколько бумажных пакетиков и увеличил их. – Мята. Ваниль. Анис.
– И, помогая Эухении устроиться на кровати, поднялся. – Поправляйся.