Дар памяти

Miauka77

Северус! Стой! Погоди! – пальцы Альбуса недвусмысленно сжали мою голову, отталкивая от себя. Я отстранился, сжимаясь от разочарования и обиды. Ему не понравилось? Неприятно? Неуклюже? Смешно? Но в лице Дамблдора была лишь смесь страсти и удовольствия, а жест, которым он облизал губы, граничил с непристойностью. Меня затопило облегчение.

Ты был неподражаем, Северус, - сказал Альбус с нежностью, проведя пальцем по моей щеке и наклоняясь, чтобы поцеловать меня в губы. Оторвавшись от них, он на мгновение прижал мою голову к паху, и я вдохнул пьянящий мускусный аромат, неоспоримое доказательство его желания, действовавшее на меня лучше самого сильного афродизиака. – Но

если ты хочешь чего-то еще, мой мальчик, чего-то большего…

Да, - выдохнул я. – Хочу. Тебя в себе.

Почувствовать его, немедленно, больно, сильно…

Шшш, не торопись, - Альбус аккуратно уложил меня на спину, покрывая поцелуями ключицы, грудь, живот, гладя внутреннюю поверхность бедер, но, казалось, намеренно избегая паха. Я корчился под своим мучителем, готовый кончить от одних только прикосновений, но он вновь применил какое-то заклинание, не давая мне это сделать, растягивая сладкую пытку, пока я не потерял остатки гордости и не стал умолять его прекратить. Раза после десятого он сжалился надо мной, стащил с меня трусы, даруя глоток свободы горящему члену, и прикоснулся к нему. В ответ меня пробило оргазмом такой силы, что я еще несколько минут пытался вспомнить, как правильно дышать и уже начал не верить, смогу ли я восстановить дыхание вообще. Все мое тело сотрясала неконтролируемая дрожь, я дергался в объятиях Альбуса, как марионетка, у которой оборвали половину веревок. А он лег рядом со мной и сжал так бережно, как будто я был самой ценной вещью на свете.

– Ты такой отзывчивый, мальчик! Ласкать тебя – одно удовольствие, - сказал он тихо, когда я почувствовал себя в себе, а свой нос – утыкающимся в его пахнущую потом подмышку. Меня бы оскорбило, вздумай Дамблдор подчеркивать нашу разницу в возрасте на людях или в серьезном разговоре, но в постели это был почти намек на запретное. Я почувствовал, как у меня снова встает. На учебных дуэлях у Темного Лорда мы нередко дрались часами, так что я мог выдержать многое, а не только два-три ошеломляющих оргазма подряд. Член Альбуса упирался мне в бедро, и был приятно тверд.

Его рука начала водить по моим волосам, потом по плечам, по спине. Я реагировал на каждое его движение.

– Такой открытый, - прошептал Дамблдор. И со смешком добавил: - И такой молчаливый.

Он перекатил меня на спину, и я подчинился его мимолетным ласкам и легким поцелуям, но он почти сразу же остановился:

– Северус, по моему опыту – на четвереньках не так больно.

Я вздрогнул от такой откровенности и от этого тихого серьезного тона. И еще от резкого понимания, что в жизни Альбуса были люди, с которыми он это делал до меня. Мне хотелось видеть его глаза, когда он будет во мне, и, честно говоря, поза лицом к лицу казалась мне менее унизительной, но, вспоминая боль, испытанную в прошлый раз, я не видел смысла артачиться. Я был уже достаточно заведен, однако как только я повернулся к Дамблдору спиной и почувствовал его ладони на своих ягодицах, меня накрыл животный ужас. Воспоминания о том, что делали со своими жертвами мои «друзья», вновь стали наваливаться на меня.

Северус! – тон Дамблдора был почти резок, но он привел меня в себя. – Тебе надо расслабиться и преодолеть себя, иначе ничего не получится.

Он знает? О Мерлин, какой стыд! Конечно же, он знает! Кто иной, как не Альбус, шнырял в моих мозгах, когда я пришел к нему с просьбой спасти Лили. Я не показал ему всего, лишь несколько сцен, но и этого должно было хватить, чтобы догадаться, что с сексом у меня ассоциируется мало хорошего.

Я стиснул зубы:

Хватит рассуждать! Возьми меня.

Помни, ничего против твоей воли, - шепнул он мне в самое ухо, опаляя дыханием.

Я почувствовал спиной его грудную клетку, его руки легли поверх моих плеч, и я почти увидел,

как его магия охватывает меня, окутывает, заключая в подобие светящегося кокона, отделяя от всего внешнего мира, от всех воспоминаний, оставляя меня лишь наедине с Альбусом. Он как будто стремился перелить себя в меня, напитывая светом, чистотой, восторгом каждую клеточку моего тела. Я закрыл глаза, прильнув к нему так сильно, как только мог, в желании получить больше и больше, подался назад и вверх и ощутил его напряженный член, вдавливающийся между моих ягодиц. Я потерся об него, чувствуя, как возвращается эрекция, чувствуя, как Альбус отстраняется и начинает кружить пальцами около моего отверстия. Я жалел, что не могу раздвинуть ноги так широко, чтобы дать ему больше доступа, что не могу раскрыть себя настолько, чтобы он вошел в меня одним движением во всю длину. Я хотел получить его немедленно, сейчас, так много, как только смогу вместить в себя.

Не терпится? – понимающе спросил Альбус, сжимая мои ягодицы. Улыбка и обещание звучали в его голосе.

Я еще раз подался назад, и в ответ на это почувствовал несколько быстрых, влажных прикосновений к моему входу. Я не сразу понял, что это язык. Меня словно молнией пронзило от мысли, что он делает это со мной. Но это была последняя связная мысль.

Скользкий палец Альбуса проник внутрь и нажал там на что-то, от чего жаркая волна удовольствия прошла сразу по всему телу. Второй, а за ним и третий пальцы не заставили себя ждать. Введя пальцы полностью, Альбус развел их в разные стороны, растягивая меня, и я не сдержал крика. Больно! Чертовски больно! Но... еще! Пожалуйста! Еще!

Перед глазами плыли алые пятна. В ушах гудело. Альбус вновь вернулся к той самой точке, и я, не в силах говорить от ощущений, отчаянно дернулся к нему, показывая, как жажду принять его в себя. Но вместо большего вдруг осталась пустота. Пальцы исчезли, и чувство разъединения было столь острым, что я застонал от разочарования.

Сейчас, потерпи, мой мальчик, - сказал он, возвращая меня к тому, запретному… И я почувствовал, как в мой вход вторгается что-то слишком крупное, твердое и очень горячее. Что-то, что явно больше моего отверстия.

И услышал, как Альбус воскликнул:

Мерлин, Северус, какой ты тугой!

Я не замечал боли. Я знал, что она есть, что ее не могло не быть, и Альбус двигался осторожно, давая мне привыкнуть, шепча что-то про то, что он разорвет мне задницу, а я, заведенный еще больше этой пошлостью, наплевав на все, почти сразу стал подаваться назад, насаживаясь на член, стремясь впустить его как можно глубже.

Все мое существование сосредоточилось вокруг точки, в которой я был присоединен к нему. Когда я почувствовал, как его яйца упираются в мои ягодицы, я сжал мышцы, вырвав у него короткий вскрик. Пот тек с меня градом, волосы прилипли к лицу, но я боялся поднять руку от постели, чтобы не потерять равновесие. Я сжал мышцы еще раз и еще, и он вышел полностью, чтобы вновь зайти на всю длину и вслед за этим шепнуть мне: "Мой. Мой мальчик". У меня потемнело в глазах, а Альбус стал выходить и входить снова и снова, гоняя волны адского пламени по всему моему телу, пока не сорвался в короткие быстрые толчки, каждый из которых, казалось, продирал меня насквозь.

Я хотел, чтобы это поскорее закончилось.

Я хотел, чтобы это не кончалось никогда.

Словно со стороны до меня донесся мой собственный крик, оргазм, который накрыл меня (даже без прикосновения пальцев к моему члену) был сильнее всего, что я испытывал в жизни. Содрогаясь, я скорее почувствовал, чем услышал ответный вскрик Альбуса и ощутил, как вместе с последним толчком в меня вливается, расходясь по всему телу сумасшедшими волнами, магия. Его сперма текла по моим ногам. Я упал на постель, дернулся пару раз и затих, прижимаясь спиной к его скользкой груди.