Дар памяти
Шрифт:
– Простите! – воскликнула она, пересекая комнату и открывая дверь на кухню.
Тотчас же в проем ворвалась надрывно кричащая темная птица и заметалась под потолком, разбрызгивая во все стороны капли. Северус задрал голову, следя за ней, и неожиданно с хриплым звуком, похожим на стон, птица опустилась к нему на колени и замерла. Не зная, что делать, он погладил ее. Птица невнятно уркнула, и, переступив лапами, потерлась головой о рукав его мантии. Основное ее оперение было черным с зеленоватым отливом, но из хвоста и крыльев торчало несколько перьев цвета самого яркого
Птица напоминала ему кого-то, но он был уверен, что никогда раньше не встречал пернатого такой странной раскраски. Он не сразу понял, что в комнате воцарилась странная тишина, и все трое вокруг него – и Ричард, стоявший в дверном проеме, и Джейн, и Берилл – застыли и смотрят на него в немом изумлении.
Северус приподнял бровь, продолжая гладить птицу. Перевел взгляд на приятеля, потом на Джейн.
У меня выросла вторая голова? – поинтересовался он.
Ты приручил феникса**, - тихо отозвалась Берилл. – С первой попытки. Он пошел к тебе. Этого просто не может быть.
Казалась, она увидела привидение.
Феникса? Охренеть. Северус с любопытством посмотрел на птицу, которая выворачивала голову, продолжая, словно кошка, тереться о его мантию. Теперь он понял, что она напомнила ему Фоукса, и однако раскраска сбила его с толку. Так вот откуда слезы феникса, которые для него доставал Ричард!
Трудно приручить, говорите? – хмыкнул Северус, поглаживая птицу теперь уже двумя руками.
Это авгур, ирландский феникс. У меня ушел целый год, - объяснила Берилл, все еще не отошедшая от шока. – И я целый год каждый день связывала его магию со своей, чтобы он привык ко мне. Конечно, обычного феникса я могла бы приручить быстрее, но ирландские считались почти неприручаемыми.
Берилл из семьи потомственных зельеваров, где всегда знали, как обращаться с ингредиентами, - фыркнула Джейн.
Он залетает в клетку, но никогда не садится на меня и никогда не давал мне гладить его, - продолжала Берилл.
И?
Берилл пожала плечами. Она поднесла руку к птице, чтобы погладить ее, но та издала сердитый хриплый звук и раздраженно переступила лапами.
Даже так, - задумчиво произнес Северус. – Что же теперь делать?
Я не знаю, - растерянно сказала девушка.
Взять феникса с собой было соблазнительно. Каким-то образом он чувствовал, что птица хочет быть его. И ему самому не хотелось отпускать ее. У него никогда не было фамильяра, и для почты Северус обычно пользовался школьными совами, на каникулы просто забирая одну из них с собой. Фамильяр – феникс. Он знал только одного волшебника, которому служила эта птица, и он знал, что Фоукс подтверждает могущество Альбуса. Это было невероятно заманчиво, даже хотя бы с той точки зрения, что Альбус обратит на это внимание. Если, конечно, авгур не перепугает своими душераздирающими криками весь Хогвартс. Филчу точно будет обеспечен нервный срыв. Ах, а какое лицо было бы у Минервы!
Усмехнувшись, Северус
Берилл облегченно выдохнула.
Паршивец, да? – со смешком сказал Ричард.
Его невеста подошла к Джейн.
Мама, ты устала, - заметила она.
У меня еще остались дела с Северусом, - покачала головой та. – Идите все, оставьте нас вдвоем.
Берилл кинула на Северуса странный взгляд и исчезла в соседней комнате. Ричард аккуратно прикрыл за собой дверь кухни.
Итак, существует только контракт или ты подозреваешь еще что-то?
Еще что-то, - скривил губы Северус.
– Этот контракт… он… нерасторжим?
Джейн помолчала.
– Знаешь, почему я живу, Снейп? – спросила она. – Я все еще надеюсь. Эти проклятья должны были убить меня давным-давно. До того, как проявилась болотная гниль, я боролась с двумя другими. Не исключено, что вскоре в силу вступит еще и четвертое.
Даже так?
Да. Тот, кто это придумал, был очень изощренным садистом. И эти проклятья не теряют силу от того, что тот, кто их наложил, умер.
Да, Джейн была слизеринкой. Так изящно намекнуть, что этот выход – самый легкий. Но мысль о том, чтобы убить друга Альбуса… Северус мог думать об этом, мог даже воображать, как кто-то умирает на его глазах, мог угрожать кому-то вроде Люпина или утешаться знанием, что он может убить Малфоя, но в действительности он никогда не хотел убивать. А сама Джейн? Она, кажется, убила бы с легкостью, и во всей своей истории жалела не о том, что сделала, а о том, что не смогла это сделать без последствий.
Значит, выхода нет? – поинтересовался Северус.
Бывают индивидуальные средства, - сказала Джейн тихо. И будничным тоном добавила: - Я поищу тебе кое-какие книги. Что второе?
Чары. Мощнейшие отворотные чары слабый волшебник наложил на сильного. Как такое может быть? – он сомневался, что она найдет ответ на этот вопрос, но, к его удивлению, Джейн заговорила сразу же.
Это возможно, когда магия разделена на двоих.
Разделена? – непонимающе переспросил Северус.
Разделение магии бывает в случае с родовой магией, когда, помимо той силы, которой обладает волшебник, общее количество защитной или боевой магии делится на всю семью. А когда один волшебник лишает девственности другого, разделение магии может быть закреплено как раз магическим контрактом. Пока они являются любовниками, тот, кто слабее, может с помощью особых ритуалов брать магию того, кто сильнее.
Отбарабанив все это, Джейн в изнеможении закрыла глаза.
В другой раз, Снейп, - сказала она, открывая их вновь и обводя мутным взглядом комнату.