Дар памяти
Шрифт:
Как невозможно?
Ромулу вздохнул. Поднявшись со стула, он прошел обратно к окну и с задумчивым видом стал перебирать побеги традесканции:
– Видимо, они были связаны с замком. Оставшись без присмотра, замок рухнул, и магия крови де Ведья-и-Медоре перестала работать.
А разве мы не можем возобновить эту магию?
Для того, чтобы обнести все поместье заново и закрепить чары, нужны очень сильные волшебники. Чем сильнее волшебник, тем меньше его крови нужно для защитного барьера.
Но мы наверняка можем оградить хоть какую-то территорию…
Даже силами всего рода, включая Эрнесто, Фелиппе, Хуана
Это ужасно, - прошептала Эухения.
Нет, ну что ты, - возразил Ромулу, - у мамы есть идея.
Что за идея?
Ввести в род крестного, чтобы он участвовал в ритуале защиты. Собственно, требуется твое одобрение как хозяйки поместья…
Господи, ну конечно же! Он и так член нашей семьи! Мы живем в доме, который принадлежит ему. Но он сам, согласен ли?
Мама говорила с ним на эту тему. Похоже, что да.
Тогда в чем же дело?
Просто нужно было твое согласие, Хен. И еще тебе придется участвовать в обряде введения в род.
Почему?
Потому что в обряде введения в род участвуют три самых сильных волшебника рода. Это ты, мама и Рита, в таком порядке.
Эухения удивленно посмотрела на брата:
– Я? Я самая сильная волшебница рода?!! О чем ты говоришь, Ромулу?! Как я могу быть самой сильной?!
Хен, я понятия не имею, как. После того, как у мамы возникла идея принять в род крестного, она провела ритуал отбора тех, кто должен принимать его в род. И оказалось, что ты самая сильная.
Но этого не может быть! В дуэли я всегда проиграю маме, тебе или Рите. Да даже Полина Инесса куда сильнее меня! Я была хорошим зельеваром, но это мало зависит от силы магии.
Хен, ты хочешь поспорить с магией всего рода? – Ромулу оторвал побег, который держал в руках и удивленно посмотрел на него. – Я скромный архитектор, про родовую магию я понимаю только в плане накладывания защитных чар на здания и помещения, которые я рисую.
Va bene**, - сказала Эухения Виктория, сдаваясь. Помолчав немного, она спросила: - А про вассальные клятвы ты что-нибудь понимаешь?
Ромулу пожал плечами. – Только то же, что и все. Вассал приносит сюзерену клятву верности, которая скрепляется кровью. С минуты, как клятва принесена, сюзерен может требовать от вассала повиновения, а вассал от сюзерена - защиты. Если вассал попадает в опасность и произносит традиционную формулу, сюзерен обязан прийти ему на помощь. Существуют разные виды наказаний за неисполнение обязанностей. Вильярдо, насколько я помню, используют один из самых жестких вариантов для обоих сторон. Если кто-либо из скрепивших клятву, неважно, вассал или сюзерен, откажется выполнять свои обязанности, клятва убьет его.
Ромулу…
Да? – он посмотрел в отрешенное лицо сестры, и вздрогнул. – Что случилось, Хен?
Та ночь, на ферме. Я мало что помню из нее, но вчера я очень хорошо вспомнила тот момент, когда я произнесла формулу. А мне на помощь никто не пришел.
традиционный испанский высокий гребень, в прическу втыкается вертикально.
** (итал.) ладно, ну что ж.
========== Глава 44 Дом на озере. ==========
5 февраля 1994 года, утро, POV Северуса
Сплю я после истории с мальчишкой предсказуемо плохо. Снится мне что-то совершенно отвратительное. Будто бы я портрет, висящий в кабинете у Альбуса, и разговариваю со взрослым Поттером. Точнее, это он часами
Во второй заход мне везет чуть больше. На этот раз мне снятся Дамблдор, озеро Лох-Шил и Грюм с Рэнделлом, которые пытаются поймать нас обоих. В половине четвертого я вновь сажусь в постели, меня трясет, и вряд ли от холода.
… Лох-Шил… В ту ночь, одиннадцать лет назад, Альбус отлучился из Хогвартса по делам, а я лежал на постели в своих комнатах, пытаясь забыться хоть на несколько часов. Был июнь, конец второго года преподавания зелий, буквально считанные дни до экзаменов и моя безудержно разгоравшаяся ревность. Если я и притерпелся к визитам многочисленных чиновников, поскольку после них Альбус каждый раз бывал особенно нежен и бережен со мной, это не означало, что я ничего по этому поводу не испытывал. А к концу мая мы оба уже настолько устали от учебного процесса, что не только не занимались сексом, но даже не оставались наедине. Сначала я придумывал различные предлоги, чтобы заглянуть к нему, но каждый раз натыкался либо на гостей, либо на заблокированный за отсутствием хозяина камин. Ночь на 22 июня ничем не отличалась от прочих. Я метался в кровати, теряясь в догадках, кто же вызвал интерес Альбуса. Зелье сна-без-снов принимать было нельзя: я достаточно наглотался его еще в годы работы на двух хозяев, прошло слишком мало времени, и каждая новая доза грозила зависимостью. В половине второго напряжение окончательно меня добило, я встал, разжег камин в гостиной, и, накинув поверх сорочки домашнюю мантию, сел в кресло и принялся читать очередной выпуск «Вестника зельеварения». Увлекшись статьей про новые возможности использования корня мандрагоры, я почти пропустил тот момент, когда пламя в камине окрасилось зеленым, и едва успел отскочить, чтобы дать дорогу Альбусу.
Слава Мерлину, ты здесь! – воскликнул он, хватая меня за мантию. В его голосе звучало такое безумное облегчение, что я подумал, было, что в школе случилось что-то ужасное и ему требуется моя помощь. Но в следующую секунду все заволокло черной пеленой, и я потерял сознание.
Первое, что я почувствовал, очнувшись, была дикая головная боль. Немилосердно резало глаза. Потом пришли тошнота и ощущение чьих-то рук, поддерживающих меня.
– Северус, ты должен выпить это, - сказал Альбус, и что-то прохладное коснулось моих губ. Я послушно открыл рот, и принял в себя отвратительную, пахнущую болотом жидкость. В следующие полчаса меня непрерывно рвало, и Альбус поддерживал мою голову над каким-то тазом.
Наконец, мне ощутимо полегчало.
Я ослеп? – спросил я хрипло.
Нет, полагаю, что нет, - отозвался Дамблдор. – Похоже, это своеобразная аллергическая реакция, подобная эффекту Коньюктивитуса. Зрение должно скоро вернуться.
И кто этот отравитель? Очередной лезущий на рожон гриффиндорец?
Боюсь, что это я сделал с тобой, Северус, - откликнулся Альбус.
Мое сердце замерло.
Вот как? Решили избавиться от надоевшего любовника, и вдруг передумали?