Дарханы. Академия Четырех богов
Шрифт:
Он сделал паузу, позволяя словам осесть в сознании каждого.
— Игры начнутся через две недели, — продолжил он. — У вас есть это время, чтобы сыграться, понять сильные и слабые стороны вашей команды и, самое главное, определить роли. На игре не будет места для хаоса и неопределённости. Если вы хотите выжить, если хотите победить — научитесь доверять друг другу. С этого момента каждый из вас отвечает не только за себя, но и за своих товарищей.
Его взгляд остановился на группе нашей команды, задержавшись на мгновение. Я почувствовала, как моё сердце колотится
— Мы будем наблюдать за вами, — продолжал Кьестен. — Используйте эти две недели, чтобы доказать, что вы достойны быть здесь. И пусть Четверо ведут вас.
Дарханы за его спиной кивали или переговаривались вполголоса. Я хотела отвести взгляд, но не успела — и мы с Бьёрном уставились друг на друга в молчаливом противостоянии. Но в конце концов, я первая отвела глаза — не хочется, чтобы он счёл мой интерес влюбленностью после первого же поцелуя.
Мэй шепнула мне на ухо, чтобы разрядить напряжение:
— Не переживай ты так. Вот уверена, за две недели ты не только разберёшься, как работать вместе, но и научишься терпеть Тьяру. Ну правда, всё будет хорошо!
— Надеюсь, этого хватит, — тихо отозвалась я, ощущая, как на меня давит необходимость быть частью команды.
Наша задача не просто подготовиться, но и доказать, что мы способны действовать, как одно целое. Что несколько затруднительно, учитывая, как многие меня сторонятся. Да и я их, если совсем откровенно. Но может, именно сегодня и получится хоть немного… сблизиться? Пора смириться и найти общие интересы, по крайней мере, на ближайшие пару недель.
Дарханы провели короткую молитву Четырём богам — пролетевшую эхом по залу, отчего показалось, что каждое слово усилило своё значение, доносилось до нас раз за разом, повторяясь, меняя форму и отпечатываясь в сознании ещё прочнее.
На некоторое время нам предоставили свободу: вкусить еду как дар Четырёх богов своим последователям, отпить по глотку вина, прославляя Сиркха, нашего императора, и пообщаться с теми, с кем хотелось на этом празднике.
Я не торопилась возвращаться к команде, предчувствуя неприятный разговор с Ильхасом, что будет снова пытаться провоцировать на эмоции, а с остальными мне только предстояло познакомиться ближе, чтобы распределить роли — но я нарочно оттягивала этот момент до последнего, стоя у стола с напитками, цедя по глотку крепкое красное вино и поглядывая на собравшихся.
Краем глаза я видела, что рядом оказался кое-кто светловолосый, но всё равно вздрогнула, когда Бьёрн подошёл ближе и заговорил:
— Надеюсь, в том, в какую команду ты попала, ты винишь хотя бы не меня?
— Это было предсказуемо, — вздохнула я, отставив бокал в сторону и обернувшись к дархану. — Кьестен с первой встречи выбрал меня своей жертвой.
Бьёрн взглянул на меня чуть искоса: свет множества свечей причудливо играл на его лице, хотя вот кому точно не надо добавлять себе загадочности, то вот этому целителю! Хватает и того, что он так и не раскрыл мне всей правды про свой поход с Тавианом… Да и того, что чувствует сам, словно нарочно вызывая во мне трепет — и отстраняясь.
—
Я приподняла голову, глядя ему в лицо, и Бьёрн мягко улыбнулся, демонстративно разворачивая опущенные вниз ладони ко мне внутренней стороной, мол, в этот раз я не опасен и не причиню тебе вреда.
Ему шла светлая форма дарханов: и высокий ворот накидки, расшитый полосами с молитвами на даори, и золотистая отделка пояса. Мой взгляд невольно снова зацепился за его деревянные украшения на выразительной шее и скользнул выше до твёрдой линии подбородка и губ; только прямого взгляда в глаза я избегала, из последних сил удерживая себя.
Мое непостоянное, живое воображение представило вовсе не опасную картину, а наоборот… что было бы, если бы сейчас здесь не было других людей, и что если бы он мог привлечь меня к себе в объятия и, как в моей келье, поцеловать снова, удержав за затылок, так мягко и вкрадчиво, так распаляюще — и так недостаточно, так мимолетно!
— Ты будешь наблюдать за игрой? — спросила я, всё же приподнимая голову и одним махом пытаясь собрать свои эмоции в кулак и сдержать, чтобы он не почувствовал всего этого.
— Буду одним из судей.
— О…
— Если, конечно, настоятель не вздумает отстранить меня от участия, — уклончиво проговорил Бьёрн, бросив на меня серьёзный взгляд, в котором было куда больше напряженности, чем привычной насмешки или коварства.
Я улыбнулась и задумчиво прижала большой палец к губам, обещая этим жестом хранить молчание о том, что случилось в келье. Судя по чуть вскинутым виновато бровям, он действительно сожалел о своем поступке.
Но только ли сожалел?..
— Мне стоит вернуться к команде, — пробормотала я и пожала плечами: — Теперь, к сожалению, не удастся держаться подальше от Ильхаса.
Я не удержалась от того, чтобы снова подразнить сероглазого наставника соперничеством — да и не чувствовала себя виноватой. Это Бьёрн не договаривает, хоть и делает вид, что в любой момент готов прийти мне на помощь.
Нам бы действительно стоило держаться подальше друг от друга, чтобы не позволять этой силе снова и снова толкать в опасную близость. Это могло бы стать серьёзной проблемой… как для него, так и для меня. Даже не смотря на то, что он не мой учитель. Даже несмотря на то, что он и вовсе здесь скорее целитель, чем опытный наставник. Но что-то влекло меня в эту опасность неудержимо, и дархан тоже не спешил это останавливать.
Бьёрн слегка наклонил голову, его глаза на мгновение стали мягче, почти теплыми, прежде чем он ответил, едва заметно усмехнувшись:
— Не позволяй ему управлять эмоциями. Пусть это будет твоей игрой, принцесса, — проговорил он.
Я пригубила вино и отставила в сторону на край стола — кислятина. Улыбнулась чуть рассеяно, точно на светском приёме, и едва не присела в сдержанном реверансе, вторя словам Бьёрна про принцессу, но удержалась, кивнула и развернулась, чтобы вернуться к своей команде, чувствуя, как этот короткий разговор вновь разбередил моё сознание, не давая покоя.